Его сокровище (ЛП)

Один за другим Леона, Финн, Эйдан и Анджело бросили оружие. Еще один мужчина подошел к вооруженным охранникам, но на нем не было маски. На вид ему было около тридцати лет, у него были взъерошенные волосы и коренастое телосложение.

Анджело резко вдохнул и встал передо мной, закрывая мне обзор.

— Арбен.

Моя кровь похолодела.

— Анджело Конти, — ответил насмешливый голос.

Затем раздался громкий выстрел, и Анджело рухнул передо мной.

Все исчезло, весь мой мир сузился до моего бессознательного телохранителя, моего друга. Мучительный крик сорвался с моих губ, когда я бросилась к нему.

— Анджело!

Я прижала руки к огнестрельному ранению на его груди. Горячая кровь брызнула на мои ладони, и слезы падали на тыльную сторону руки.

— Клянусь Богом, я убью тебя, если ты умрешь у меня на глазах.

Громкие крики и звук металла наполнили воздух, а затем холодные руки схватили меня сзади, отрывая от Анджело и вытаскивая из вертолета. Я кричала и вырывалась, но тот, кто схватил меня, удерживал железной хваткой, а мое плечо было слабым и болело, делая меня беспомощной.

Мне надели мешок на голову, и затолкали в машину. Прежде чем дверь закрылась, мне показалось, что я услышала, как кто-то говорит по-русски.

65

СОФИЯ

Грубые руки швырнули меня на пол. Я успела подставить ладони, прежде чем лицо коснулось земли, но острая боль пронзила плечи и запястья. Дверь захлопнулась, и я осталась одна, чувствуя, как холод начинает пробираться под кожу.

Сдернув мокрый от слез мешок, я оглядела тускло освещенную камеру. Она напоминала ту, в подвале у Маттео, но здесь высоко на стене было крошечное окно с решетками. Похоже, все главы мафии следовали одному и тому же дизайну интерьера.

Слезы стекали по щекам, я прижала руку к груди, чувствуя, как сердце разрывается от боли. Я не могла поверить, что Анджело мертв, но мои руки все еще были покрыты его кровью. Желудок скрутило, и я медленно дышала через нос, чтобы не стошнило. Мысли путались, усталость давила на веки. Хотелось свернуться калачиком на грязном полу и закрыть глаза, но я знала, что должна оставаться начеку. Нас поймали албанцы? Но почему тогда я слышала, как кто-то говорил по-русски? Я не могла понять, что происходит.

Плечи опустились, когда правда осела в моих костях. Анджело ранен по моей вине. По моей вине захватили ирландцев. Мой план был безрассудным и глупым.

Губы дрожали, и я прикусила их. Нужно взять себя в руки. Не было времени жалеть себя. Нужно все исправить.

Я оглядела комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы воспользоваться, чтобы сбежать, но ничего не обнаружила. По крайней мере, они меня не связали, да и мои конечности не могли сильно поспособствовать в устранении врага.

Их должно быть достаточно. Мое тело — это все, что у меня было.

Я использовала стену, чтобы встать и проверить свои ноги. Мои бедра болели, а лодыжки были нестабильными, но это был вопрос жизни и смерти, так что с последствиями своего тела мне придется разобраться позже. Осторожно поворачивая плечо и массируя руку, я надеялась, что всё останется на месте.

Я встала на цыпочки и выглянула в окно. Все, что я могла увидеть, это полоску серого неба. Шли минуты, и я наконец снова села. Нужно экономить энергию.

Грохот за дверью вырвал меня из тумана сна. Я заставила себя подняться как раз вовремя, когда дверь распахнулась. Свет из коридора жег мне глаза, но когда они привыкли, я увидела Пахана, стоящего в дверном проеме. Впервые в жизни я была рада видеть отца. Меня охватило облегчение, когда я поняла, что Маттео, должно быть, попросил у него помощи.

Но затем он повернулся ко мне с тем же мрачным, искаженным выражением лица, которое я слишком много раз видела на его лице.

Мое сердце замерло. Он был здесь не для того, чтобы спасти меня. Конечно, черт возьми, не для этого.

— София.

— Ты работаешь с албанцами?

Он вытащил сигарету и зажег ее, выпуская дым в мою сторону.

— По крайней мере, ты не полная идиотка, в отличие от твоего мужа.

— Почему?

— Как будто я буду объяснять свои решения такой, как ты, — выплюнул он с насмешкой в голосе, словно я была грязью на подошве его ботинка.

— Пожалуйста, отпусти меня.

Было унизительно просить его, но у меня не оставалось выбора.

Его лицо исказилось в злобной ухмылке.

— Не волнуйся. У меня есть планы на тебя.

И с этими словами он закрыл дверь, заперев меня.

Я закричала. Почему так сложилась моя жизнь? Чем я заслужила такого дерьмового отца? Я рухнула обратно на пол. В горле стоял ком, но я была слишком зла, чтобы плакать.

Я вздрогнула, когда дверь снова открылась, но на этот раз в дверном проеме стояли трое мужчин. Один из них выглядел смутно знакомым — он был солдатом Пахана, — но двое других были незнакомцами.

Мое сердце бешено колотилось. Выражение их глаз можно было назвать только зловещим, но я подавила ужас. Мне нужно было сохранять бдительность — это мог быть мой единственный шанс сбежать.

Я осталась на полу, пытаясь придумать план.

— Она красивее, чем я представлял, — сказал первый мужчина. Он был лысым и одет в черную военную форму.

Солдат Братвы улыбнулся отвратительной желтой улыбкой.