Его сын

– К своему стыду, – медленно начал Джинн, садясь на колени напротив Кеноби, – вынужден признать, что это именно так.

– Неужели вы меня увидели? Мастер? – Оби-Ван раскрыл глаза, заставив призрака потрясенно податься назад. – Наконец-то!

– Лучше поздно, чем никогда, падаван, – прошептал Джинн, осторожно протягивая руку и касаясь лица собеседника. – Сила, Оби-Ван… – потрясенно ахнул призрак. – Ты выглядишь…

– Ошеломительно? – надменно изогнул бровь мужчина, и Джинн рассмеялся.

– Всё также саркастичен.

– Не я такой, жизнь такая.

– Разумеется, – кивнул Квай-Гон, усмехнувшись, продолжая осмотр, чувствуя легкий стыд и огромное сожаление. Его бывший падаван был прав: впервые за все годы общения мастер Джинн увидел Оби-Вана Кеноби.

Как он мог это пропустить? Джинн задал себе вопрос, гадая, был ли его падаван таким всегда или это изменение, пришедшее с годами и испытаниями? Он не мог вспомнить. Позор, но он действительно не мог вспомнить. Квай-Гон помнил мягкий теплый свет Фимора, своего первого падавана. Он помнил, как сиял в Силе Ксанатос перед падением, как этот свет сменился гнилью и разрушением Темной стороны, воняющей безумием. Он помнил блеск Оби-Вана, но…

Он не помнил достаточно четко, чтобы сравнить.

Кеноби понимающе улыбнулся, наблюдая, как сидящий напротив призрак опустил глаза.

– Я мечтал об этом годами, – непринужденно произнес магистр. – Годами, мастер.

– А мне пришлось умереть, чтобы увидеть, – горько вздохнул Джинн. – Великая Сила… Прости меня, падаван. Я был слеп и ограничен. Люцифер действительно прав. Я – лишь продукт системы.

Серебряные, с голубоватым оттенком глаза Кеноби, сверкающие, словно отполированный металл, сощурились.

– Рассказывайте, мастер, – голос мужчины был мягким, но призрак повиновался, словно вновь стоял перед Советом Ордена.

– Палпатин мертв.

– Я знаю, – кивнул Кеноби.

– Разумеется, – пробормотал Джинн. – Траур будет выдерживаться по обычаям Набу и Империи Ситхов.

– Хм… – протянул магистр, сосредотачиваясь. – Как… щедро. Это искушение.

– То есть?

– Мастер, – Кеноби наклонил голову, глаза мужчины светились в полумраке комнаты. – Подробности, пожалуйста.

Призрак вздохнул, подчиняясь.

Через час, после того, как Кеноби вытащил из своего бывшего мастера даже самые незначительные подробности, мужчина встал, решив заварить себе чай. Призрак неторопливо прошел за ним в кухню, наблюдая за привычным ритуалом.

– Оби-Ван…

– Да, мастер? – отозвался магистр, созерцая, как распускаются в стеклянном заварнике связанные в причудливый цветок чайные листья.

– Ты уверен?

– Да, – в голосе джедая звучала дюрасталевая уверенность в принятом решении. – Это мой шанс. Это наш шанс. Великая Сила проявила милость, и я не могу упустить этот момент. Все мои видения кричат об этом.

– Видения, – неодобрительно пробормотал Джинн. Кеноби бросил на него грустный взгляд.

– Да, мастер, – холодно произнес мужчина. – Видения. На которые вы никогда не обращали внимания. Хотя перед вашими глазами был прекрасный пример – Йода. Но меня вы никогда не слушали и не слышали. И никогда не желали слышать. Не так ли? Ведь Йода – это Йода, а я… Так. Всего лишь ваш падаван. Не ваш идеальный Ксанатос.

Джинн вскинулся, но тут же обмяк под твердым и равнодушным серебряным взглядом.

– Ты стал жесток, мой падаван.

– Нет, мастер. Я просто перестал молчать и делать вид, что все в порядке, – улыбнулся Кеноби. – Вы всегда хотели честности. Вы ее требовали. Вы ее получили. Какие претензии?

Джинн нахмурился, но промолчал. Оби-Ван налил чай, сел, положив ногу на ногу, вдохнул ароматный пар… На губах мужчины заиграла легкая улыбка.

– Я знаю, что делаю, – нарушил тяжелую тишину Кеноби. – Вижу, что необходимо сделать. Единственное, о чем я жалею – что был слишком слеп, нерешителен и покорен. Слишком… лицемерен. Как все остальные.

– Падаван! – прорычал Джинн. Оби-Ван лениво махнул рукой.

– Владыка Люцифер воистину мудр… – продолжил джедай. – Не думаю, что он вырос бы таким под руководством того, прежнего меня. И Йоды. У Силы действительно лопнуло терпение, раз и гранд-магистр, и Сидиус погибли… Палпатин был той еще тварью, но одного у него не отнять, – он повел рукой – чайник завис в воздухе, наполняя чашку еще одной порцией прекрасного напитка. – Он был умён. У галактики появился шанс. Только потому, что у ситха оказалось больше мозгов и твердости духа, чтобы принять правильное решение. И я… Увы, я рад, что они оба погибли. Что Йода погиб. Окончательно.

– Падаван!

– Что – падаван? – поднял бровь Кеноби. – Что? Снова двойные стандарты, мастер? Так я напомню вам ваши же слова: «Это воля Силы». И я рад, что она проявилась таким образом. И я рад, что Люцифер выдерживает траур по обычаям Империи Ситхов! И Набу.

– Почему?

– Почему? И вы еще спрашиваете! – усмехнулся мужчина. – А подумать? Подумайте. Люцифер дал мне месяц. И я им воспользуюсь.

* * *