Его величество Человек

—Дай-ка я вытру тебе лицо.— Мехриниса вынула чистый платочек.— Хочешь быть моей дочкой? — спросила она, улыбаясь.

Девочка нахмурилась и отчужденным взглядом, словно что-то вспомнила, обвела комнату.

—У тебя будут сестренки и братишки, они веселые, все вместе играют,— ласково, спокойно убеждал девочку кузнец.

Дзидра не отвечала.

—Пойдем к нам. Если соскучишься или не понравится, придешь обратно,— терпеливо продолжал Махкам-ака.

Вместо ответа Дзидра спрыгнула со стула и подошла к чайнику.

—Можно попить воды?

—Я дам тебе чаю,— обрадовалась Мехриниса, налила в пиалу чай и подала девочке.

Дзидра неумело обхватила двумя руками пиалу и торопливо отхлебнула. Чай был горячий, девочка раскрыла рот, часто задышала, из глаз у нее опять брызнули слезы. Мехриниса быстро выхватила у Дзидры пиалу:

—Что ж ты не подула, доченька? Не привыкла ты к чаю. Ну, ничего, сейчас я тебе остужу.— Мехриниса начала переливать чай из одной пиалы в другую.

Не отрывая от Мехринисы глаз, Дзидра высунула обожженный язык, чтобы охладить, и вдруг засмеялась.

—Я уже раз вот так обожглась, когда пила молоко,— бойко, с приятным, певучим акцентом сказала она неожиданно.

— Так, доченька, еще не раз будет, если не станешь дуть.— Махкам-ака широко улыбался: наконец-то девочка заговорила!

—Пей, уже остыл.— Мехриниса подала Дзидре пиалу.

Дзидра залпом выпила чай и сразу повеселела. Глаза у нее засияли, на щеках появились ямочки.

—Ну как, доченька, пойдем домой? — Махкам-ака отряхнул пыль с платьица Дзидры.

—Пойдем,— робко согласилась Дзидра, но взгляд ее опять стал настороженным и боязливым.

В это время со двора донесся чей-то голос: «Дзидра! Дзидра!» Девочка подбежала к открытому окну, высунулась по пояс.

—Саша, я здесь! — крикнула она.— Саша, Леша! — Дзидра принялась кому-то махать рукой.

Супруги тоже выглянули в окно и увидели, что через двор к Дзидре бегут два как две капли воды похожие друг на друга мальчика. Удивленные Махкам-ака и Мехриниса переглянулись: в первый момент им показалось, что у них в глазах двоится.

—Это Саша и Леша,— объявила Дзидра, обернувшись.— Они мои друзья.

—Вот как! Очень хорошо,— приветливо заулыбалась Мехриниса. Она поняла теперь, что перед ней близнецы.

—А мы тебя ищем, уже испугались, что потеряли.— Саша и Леша заговорили наперебой, пытаясь влезть на подоконник.— Пошли, что ты здесь стоишь?

Дзидра молчала. Она смотрела то на супругов, то на мальчиков и не знала, что сказать.

—Послушай-ка, Саша,— сказал Махкам-ака, обращаясь к мальчику, вскарабкавшемуся на окно прежде брата.

—Я Леша, а не Саша,— хитровато усмехнулся тот.

—Ну, пусть Леша. Пойдем вместе с Сашей к нам жить, ладно?

Леша повис на подоконнике и с недоумением уставился на незнакомого человека. У него были добрые черные глаза, крупные, сильные руки и широкие плечи.

—Ты что, Дзидра, стала их дочкой, да? — заволновался внизу Саша.— Ты же говорила, что обязательно найдешь маму...

—Если найдет, как будет хорошо! Мы даже поищем ее вместе. Верно, доченька? — Мехриниса наклонилась к Дзидре.

—Обязательно поищем. И наверное найдем,— убежденно сказал Махкам-ака.

—Саша, Леша, пойдемте и правда с нами! Ну, пойдемте,— умоляла Дзидра.

Саша и Леша согласились. Дзидра ринулась к двери, выскочила во двор и поочередно обняла мальчиков.

Радость детей растрогала Мехринису.

—Вот тебе и на, не хватало только твоих слез,— негромко проворчал Махкам-ака, пряча и свои увлажнившиеся глаза.

Они вышли в коридор. Увидев взволнованные лица супругов, Мубаракхон извинилась перед собеседницей и заспешила к ним.

—Ну вот, апа, наша семья пополнилась еще тремя детьми,— сказал кузнец.

У Мубаракхон изумленно взлетели вверх брови.

—Кроме Дзидры, мы нашли еще Хасан-Хусана[60],— объяснила Мехриниса.— Да вон они, у крыльца.

—Разрешите, апа, оставить вас.— Махкам-ака повернулся к Мубаракхон: — Документы их...

—Об этом, пачча, не заботьтесь. Приду к вам, как только чуть освобожусь.

Все попрощались с Мубаракхон и уже собрались идти, как вдруг услышали жалобный оклик: «Апа!» За деревом стоял Ренат. Вид у него был растерянный, робкий.

—Что тебе, Ренат? — спросила Мубаракхон.

—И я хочу пойти с ними,— ответил тот упавшим голосом.

Мехриниса вопросительно посмотрела на мужа. Мубаракхон тоже перевела глаза на кузнеца. Близнецы недоуменно хлопали ресницами. Только смышленая Дзидра с мольбой схватила за руки супругов. Ей стало жаль Рената, и она очень огорчилась бы, если б ему отказали.

—Раз Ренат сам решил идти с нами, значит, так тому и быть,— решил наконец Махкам-ака.

«Ой, справитесь ли вы с ним?» — хотела сказать Мубаракхон, но в присутствии Рената произнести такие слова не решилась.

—Иди-ка сюда.— Мубаракхон взяла Рената за руку, отвела в сторонку и стала что-то внушать ему.

Он слушал покорно, время от времени кивая головой, уши его горели, по лицу расплылись красные пятна. Закончив внушение, Мубаракхон отпустила мальчика.

—Ну, ведите детей, апа! Приду к вам не сегодня завтра.

Последние слова Мубаракхон Ренат воспринял по-своему.

«Придет выяснять, как я веду себя»,— подумал он.