Его Величество император (СИ)

Эльриан достал из папки два своих изображения. Первым подал «законченный» ангельский образ.

Первой высказалась Аннабель, как обычно, прямо, то что думает, не щадя собеседника:

— Ужас, Эль, ты же здесь даже на себя не похож! Просто красивое лицо, маска!

Серж только грустно покачал головой. Без слов.

— А теперь посмотрите этот, неудачный и не законченный.

Он вытащил второй эскиз. Серж замер. Со второго листа смотрел мятежный юноша, буравящий взглядом неизвестного собеседника. Беглый набросок передавал все его возмущение разговором, сдерживаемое, видимо, из последних сил, и готовность отстаивать свое мнение до конца.

— И с кем ты так ругаешься? — спросила Аннабель.

— Как выяснилось, с отцом. По поводу академии Астронавтики. Честно, никогда не видел себя со стороны в такой ситуации, посмотрел, страшно стало. Даже задумался, как отец меня до сих пор терпит!

— Да, если ты так споришь с императором, то я тоже удивляюсь, почему он до сих пор не посадил тебя на пару лет под замок, что бы мозги на место встали, — задумчиво протянул Серж, — в общем, сестру твою надо спасать. Еще полгода, год, и ее талант, а у нее определенно талант, погибнет окончательно. Что у нее есть еще из работ, подобно этой?

— Точно не знаю, но есть, и с собой тоже. Она мне грустно призналась, что не смогла выбросить работы, признанные этими дурами плохими. Я уговорил ее ничего не выбрасывать, передать все моему старому камердинеру, на сохранение. Но кое-что наверняка есть в ее альбоме.

— А работы маслом у нее есть?

— За последнее время нет, ее убедили, что масло — это грубо, грязно, вонюче, и не для дам! Дуры!

— Эльриан, есть два пути. Первый, простой, но длинный. Убедить твою сестру, что без работ маслом ее в академию не примут. А для этого необходимо за полгода освоить технику под руководством опытного мастера. Учителя найдем. В академии даже мэтры не гнушаются платными уроками. Пусть окончит образование хотя бы в той школе, где училась Аннабель, приходящей ученицей. Может учиться в традициях семьи под сокращенным именем. Марита и Женни присмотрят за ней. Против приглашения учителей со стороны никто там не возражает, как и против посещения разных кружков по будущим специальностям. Позанимается по выходным хоть у того же Серебрянского, в Эрмитаже. В конце концов, осознает, куда ее завели «красивости», привитые этими дамами, не могу назвать их художницами. У вас что, на Эллане совсем художников нет? Или они все в оппозиции? Я сходу могу назвать пару известных в галактике имен.

— Есть у нас художники! И не в оппозиции, а очень даже обласканные властью. Просто наша мамаша заявила, что нечего принцессе учиться у, как она выразилась, «волосатых пьяниц». Отец из-за дочери не стал с ее мнением спорить, решил, что ей виднее.

А какой второй способ?

— Шоковый. Пригласить одного из корифеев живописи, пусть прямо в глаза ей скажет, что она полтора года зарывала свой талант в землю с негодными преподавателями, и есть двапути — или срочно переучиваться нормально писать, осваивать масло, готовить вступительные работы, может, даже поступать не в этот год, а на следующий, а этот год походить вольнослушателем, или забыть об академии, вернуться домой, выйти замуж и продолжать малевать поздравительные открытки. Потому что с такими работами никто ее в академию не примет. Никогда. Давай завтра я посмотрю, что она привезла, поговорим с твоим отцом и решим, что делать!

— Давай, только быстро, мы с Аннабель хотим сбежать в Кейптаун пораньше, подальше от всех. Да и подкрепить фактами легенду о моей африканской страсти не помешает. Джанни тоже жаждет показать Моне мыс Доброй Надежды. Джар чуть не плачет от холода, толком еще не побывав на улице, и с удовольствием тоже сбежит в лето, вместе с Виолеттой. Но ему надо 12 числа быть на Харре, на юбилее отца, так что времени у него мало. Дня два он еще продержится, а потом взвоет. Так что давай решать все быстро. Я почву для разговора с отцом подготовлю.

— Тогда я пойду, побеседую с Бертой о живописи, тоже почву подготовлю! Оставляю вас здесь, целуйтесь!