Его Величество император (СИ)

— Пошли к отцу. Он никогда так рано не ложится! Всем идти необязательно. Я, Берта, Серж. Анни, поговорите с Виолеттой, познакомьтесь получше. Она с нами и Наджаром в Южную Африку поедет. Кстати, близкие друзья ее зовут Фиалкой.

На удивление Эльриана в гостиной императора, на диванчике перед чайным столиком с разложенными бумагами, сидел неизменный Ив Девелло.

— Ив, вы-то откуда?

— Откуда, оттуда, с Элланы, вестимо! Примите мои поздравления, принц Эльриан. Приветствую вас, принцесса! Вы хотели переговорить с отцом?

— Да, и желательно сейчас. Он сильно занят?

— Для начала представьте мне своего спутника.

— Прошу прощения, Ив, это Сергей Лански, сын Альберта. Серж, перед тобой Ив Девелло, граф, бессменный секретарь моего отца. Когда он умудрился просочиться на Терру, ума не приложу.

— Все острите, Ваше Высочество. Хорошо, сейчас доложу.

Ив поднялся и прошел в одну из дверей, выходящих в гостиную покоев для особо высокопоставленных гостей. Через минуту он появился и сообщил:

— Его Величество ждет вас, проходите.

Эвальд сидел за столом, читал разложенные на нем бумаги. На приставленном к столу полукресле сидел Эдмонд тоже с бумагами в руках.

— Проходите, садитесь на диван. Я так понимаю, это Серж, младший сын Альберта!

Серж молча поклонился, ему было слегка не по себе.

— Ну, выкладывай, с чем пришел, да еще сестру и будущего родственника привел? — обратился император к Эльриану.

— Извини, что перебиваю, отец, — включился в разговор Эдмонд, — я только хотел сказать Ри, что я, подумав, понял, что ты прав насчет наших секретов. Они только осложняют наше положение. Все равно, при совместной атаке двух или трех планет, мы не отобьемся, даже с модернизированной армией, так что указ о неприкосновенности Элланы стал бы лучшей защитой. Но пока мы со своим мнением в меньшинстве, к сожалению!

— Кхм, — кашлянул император, — Эдмонд, не забывай, что не все здесь посвящены в государственные секреты нашей планеты. Эльриан, давай к вашей проблеме.

— Отец, — начал принц, — надо спасать Этельберту. В этом ее колледже ее не учат, а только изничтожают ее талант. Там учат не рисовать, а штамповать красивенькие открытки. Серж, он в этом году заканчивает академию художеств, посмотрел ее работы, считает, что у нее есть талант, который нельзя угробить просто так, из любви к приличиям!

— Постой, вот в чем я никак не разбираюсь, так это в живописи, нет, не так, конечно, я кое-что о живописи знаю, не совсем уж неофит, но во всех этих техниках рисунка, светотени и прочем, полный профан. Я считал, пусть Берта закончит свой колледж, получит аттестат о среднем образовании, а потом поступает куда захочет. Разве не так?

— Простите, Ваше Величество, что вмешиваюсь, но не так, — счел необходимым пояснить Серж, — живопись, это творческая специальность, для поступления в академию одного аттестата мало. Все поступающие проходят творческий конкурс, представляют свои работы. Зачисляют не по баллам аттестата по нужным специальностям, а именно по результатам творческого конкурса. Нельзя прийти в академию с аттестатом, заявить, — «вот, я рисую — палка, палка, огуречик, учите меня живописи, хочу быть Рембрандтом». Не выйдет. Все дело в том, что у вашей дочери есть талант, но ее не учат его применять, а буквально втаптывают в землю. Заставляют малевать красивенькие открытки, даже маслом писать не учат, утверждая, что это не дамское дело. А без хоть одной работы маслом нет смысла участвовать в конкурсе.

Эвальд немного непонимающе смотрел на молодого человека. Эльриан понял, что пора вновь вмешаться.

— Отец, хочешь пример, что бы понять предметно, о чем идет речь?

Он взял папки с эскизами и «открытками», выбрал два свои уже известные портрета, и подал «ангельский» отцу.

— Посмотри, узнаешь?

Эвальд повертел изображение в руках: — Вроде кто-то знакомый, подожди, это ты, что ли? Берта, это Эльриан? Когда ты у него такое туповато-благостное выражение лица подсмотрела! Он что, снотворного наглотался?

Берта смотрела на отца с таким выражением, что вот-вот заплачет. Эльриан вынул второй портрет. — Авот, что это было изначально, до того, как преподавательницы заставили Берту рисунок переделать!

Эвальд долго рассматривал второй рисунок, потом молча передал оба Эдмонду. Тот покачал головой. — Да уж, переделали ястреба в тупого жирного голубя.

— Так, убедили, проблему я понял. Какое решение вы предлагаете?

Эльриан кивнул Сержу. — Давай, излагай!