Его волшебное прикосновение

– А что мне до этого, сэр? – спросил Годвин, с беспокойством разглядывая Джеймса.

– Уверен, мистер Годвин, что вас это заинтересует в самом ближайшем будущем. Я намерен жениться на вашей дочери.

Глава 20

– Но почему? Почему такой мужчина выбрал именно ее? – Мэри Годвин отошла от окна своей спальни. – Джеймс Иглтон может получить любую женщину. – Она посмотрела на мужа, сидевшего в кресле. – Что ему нужно от такого глупого ничтожества, как Селина?

– Его мотивы меня не интересуют. Главное – это деньги. Может, мистер Иглтон является отве том на наши молитвы. Ты же слышала, какой собственностью он владеет.

– Но Бертрам уже сделал ей предложение.

– Мы его пока не приняли.

– Если мы разозлим Бертрама, то он может сделать нашу жизнь в высшем обществе невыносимой.

– Нам нечего его бояться. Положись на меня, – заявил Дариус. – Вероятно, у нас могут возникнуть и другие трудности. Что, если Августус пойдет против воли покойного маркиза и выгонит нас из Найтхеда? Дом-то принадлежит ему. – Мэри затронула тему, которой они долго избегали.

Дариус сосредоточенно разглядывал свои ногти.

– Дариус, ответь! – выкрикнула женщина. Ей было неприятно видеть мужа в своей спальне.

– Селину пригласили на бал в замок Кастербриджа, – заговорил он наконец. – Он игнорировал нас столько лет. Но вряд ли он решится изменить ситуацию с поместьем.

– А какое отношение имеет к этому приглашение Селины?

Дариус положил руку на спинку кресла.

– Вероятно, это просто любопытство. Он ведь ничего не знает о причинах изгнания Фрэнсиса. В этом мы можем быть уверены. Но в данный момент меня больше интересует Иглтон.

Мэри прошлась по комнате в новом розовом халате. Этот цвет очень шел ей. Она потрогала золотую цепочку на груди и вспомнила про свое последнее увлечение – молодого конюха Колина. Да, это был приятный повод для возвращения в Найтхед.

– Если мы отдадим ее за Иглтона, то наши денежные проблемы будут решены, – произнес Дариус, не глядя на жену.

– Да, но ведь нет никакого письменного распоряжения о поместье. Старый маркиз сказал, что мы можем оставаться там столько, сколько пожелаем. Только и всего.

Дариус засмеялся:

– Мы же знаем, что Кастербриджи держат свое слово, даже если оно стоило им сына. Бог мой, какая радость охватывает меня при мысли о том, как мы одурачили старика и он лишил Фрэнсиса наследства. Не бойся, моя дорогая, Августус сделан из того же теста. Он исполнит волю своего отца. Так что мы можем оставаться в поместье… пока наконец не доберемся до сокровищ.

Мэри вскинула голову:

– Дариус! Мы искали двадцать лет и ничего не нашли! Двадцать лет!

– Найдем, я это чувствую. И эта свадьба как раз то, что нам нужно.

– Но у нас до сих пор нет ключа. Ты же сам слышал, как мать Фрэнсиса приказывала ему беречь ключ. Без него мы никогда не доберемся до сокровищ.

– Черт бы тебя побрал, – выругался Дариус, оскалившись. – И зачем только я рассказал тебе то, что слышал. Она сказала: «Это ключ. Береги его». А потом она добавила: «Открой силу глаза». Когда ты наконец поймешь, что, может, никакого ключа и нет. Глаз – это и есть ключ, мадам. И мы его найдем.

– Если бы ты тогда подождал, то мы бы все узнали. Дариус отвернулся.

– Сколько раз тебе повторять, что меня едва не обнаружили. Я не мог рисковать и поэтому скрылся. В конце концов, может, я слышал все, что она сказала.

– Нет, – укоризненно покачала головой Мэри. – Это не так. И из-за этого мне пришлось столько лет страдать, напрасно потратив лучшие годы моей жизни.

– Ха, – усмехнулся Дариус. – Лучшие годы твоей жизни! И ты хочешь, чтобы я поверил в это? Да ты всю жизнь развлекалась с юнцами. Ты хоть представляешь, что они говорят о тебе? Ты не хотела видеть настоящего мужчину! Именно поэтому ты так и не смогла родить мне сына!

Она зажмурилась и закрыла уши.

– Ты просто ревнуешь, – прошептала Мэри. – Ревнуешь, потому что я равнодушна к твоим грязным утехам.

В комнате стало тихо. Мэри открыла глаза и посмотрела на бесстрастное лицо мужа. Что бы ни случилось, она не должна терять хладнокровия, не должна давать ему шанс лишить ее этих проклятых сокровищ. Они найдут их.

– Иногда меня беспокоит, что Фрэнсис может вернуться, – едва слышно сказала она.

– Он не вернется, – ответил Дариус и поудобнее устроился в кресле. – Мы уже много раз говорили об этом. Он и сейчас ничего не узнает, ведь его отец умер. Все вышло так, как мы хотели.

– Ты прав, – согласилась она.

– Меня радует, что ты согласна со мной. Фрэнсис поверил, что его отец узнал про визит в бордель, и доказательство тому – перстень. Он знал, что его старик был глубоко религиозным и любил жену Фрэнсиса как свою дочь.

– Да, – ответила Мэри. – Эта глупая Софи считала, что ее муж просто не мог развлекаться с какой-то проституткой. И Фрэнсис поверил, что отец прогнал его из-за Софи.

– Именно так, – подтвердил Дариус. – Наверное, твоя ненависть смягчилась, а? Ты ведь ненавидела Софи, потому что Фрэнсис выбрал ее, а не тебя.

Мэри отвернулась.