Его вторая половина

Старомодные манеры для него естественны, как дыхание. Чего, к сожалению, не скажешь о старомодном чувстве ответственности за других. Патрик не бабник, который меняет женщин как перчатки. Сейчас у него, по-видимому, вообще никого нет. Он полностью поглощен работой.

— Я поеду впереди? — спросил Патрик, как только они оказались на улице. — Буду ехать так, чтобы ты не теряла меня из виду.

— Да, конечно.

Что там и говорить, всем Патрик хорош.

Вот только любить себя не позволяет.

На следующей неделе Патрик решил, что ему незачем больше контролировать эфир Мадди. И прежде всего потому, что слышать ее голос для него стало мучительно.

Ему казалось, что Мадди каким-то непостижимым образом ускользает от него. Они виделись ничуть не реже, а иногда даже чаще, чем раньше. Но холодность ее улыбок и несвойственная ей до сих пор сдержанность в общении с ним заставляли Патрика задуматься. С остальными сотрудниками она держалась как прежде.

В дверь постучали, и Патрик вздохнул. Ни минуты не дадут спокойно поразмыслить о делах радиостанции. Не одно, так другое!

— Войдите! — крикнул он.

Стивен легко толкнул дверь и въехал в кабинет, с трудом разместив свое инвалидное кресло в тесной, как пенал, комнатушке.

— Тебе нужен кабинет попросторней, — заметил он.

— И тебе не помешал бы, — отмахнулся Патрик.

Под свой кабинет он занял самое маленькое помещение на радиостанции, так как считал несправедливым иметь условия лучше, чем у подчиненных.

Стивен улыбнулся.

— С тех пор, как Мадди сделала перестановку, у нас в рекламном отделе стало посвободнее. В этой девушке, несомненно, сочетается множество талантов.

Мадди.

Патрик постарался сохранить невозмутимое выражение лица. Куда ни пойди, всюду звучит имя Мадди, она заняла его мысли и заполнила собой его жизнь, сама того не ведая, ибо была чужда любым расчетам. Но при его приближении горевший в Мадди огонь начинал гаснуть. Все его сотрудники и родственники, должно быть, уже заметили это, хотя никто и словом не обмолвился.

— Знаю, радиошоу отвлекает ее от работы. Я позабочусь, чтобы в отдел рекламы направили еще одного человека, — сказал Патрик.

— Она и так со всем справляется. У Мадди редкий дар. Благодаря ей мы продаем куда больше эфирного времени, чем раньше.

С тех пор, как Мадди рьяно взялась за дело, а потом стала вести передачу, они могли и вовсе отказаться от продажи эфирного времени. Ставки на него поднялись, а во время радио-шоу взлетали еще выше, принося радиостанции большие прибыли.

— Насколько я знаю, ты брал Мадди на временную работу. А вы не обсуждали с ней возможность долгосрочного контракта? — спросил Стивен. — Будет непозволительно отпустить ее назад в Нью-Мексико через неделю, когда на работу выйдет Джефф.

Патрик в изумлении уставился на друга. Как незаметно промелькнуло время! У него совершенно вылетело из головы, что Мадди — не постоянная сотрудница.

Вот беда! Они выпустили ее шоу, даже не подумав о том, что скоро истечет срок ее временного контракта.

— Я подумаю, — пробормотал Патрик, — ей, конечно же, лучше остаться у нас.

— Ладно. Еще я хотел тебе сказать… — Стивен вдруг смутился, а это случалось с ним крайне редко.

— Что такое?

— Последнее время я довольно много общался с Кэндаси Финни. Я всегда знал, что женщина она уникальная, и, короче говоря, я сделал ей предложение, — признался Стивен.

Ну и дела!

— Ты сделал ей предложение?

— Да, — лицо Стивена расцвело в довольной улыбке, — я давно был готов к этому, еще когда была жива ее мать, за которой ей приходилось ухаживать, но тогда я решил, что мужчина в инвалидной коляске ей будет дополнительной обузой.

— Ей повезло, что она встретила тебя, — тихо произнес Патрик.

И в его словах не было преувеличения. Стивен Травер держал себя в форме, обладал большой физической силой и хорошо разбирался в людях. Несчастный случай, в результате которого он оказался прикован к инвалидному креслу, произошел, когда ему было всего двадцать с небольшим. Но никто и никогда не посмел бы сказать, что он беспомощен. Своим примером Стивен доказывал, что человек не всегда раб обстоятельств и что жизнь не кончается даже тогда, когда обрушивается несчастье.

Ясно осознав это, Патрик болезненно поморщился. У него перед глазами был наглядный пример поразительной жизнестойкости и несокрушимой силы духа, который его почти ничему не научил.

— Надеюсь, вы будете счастливы, — искренне сказал Патрик, — вы этого заслуживаете.

— Ты тоже заслуживаешь счастья.

Патрик внимательно посмотрел в глаза Стивену, но так и не сумел ничего в них прочесть.

— Это спорный вопрос.

— Ты сам решаешь, во что верить и как жить.

— Я для себя все уже давно решил.

Глаза Стивена посерьезнели, и он покачал головой.

— Что же ты решил насчет Мадди?

— Мадди… — Патрик стиснул зубы. Все вокруг были уверены, что у них с Мадди роман. Признайся он кому-нибудь, даже другу, что у них ничего нет, Патрику ни за что бы не поверили. — В отличие от моего отца я не способен целиком отдавать себя другим.