Его выбор [СИ]

— И не скули мне потом, волчонок, — усмехнулся Жерл, пропуская Рэми вперед. — Это ты у нас наслаждаешься зрелищем, я тут на службе. Мне с тобой возиться некогда.

Жерл отодвинул портьеру и открыл небольшую потайную дверцу, осторожно толкнув Рэми внутрь. Ударил в лицо тяжелый аромат, дохнула пустота, засверкали казавшиеся такими далекими огоньки под ногами. Опьяненный невесть откуда взявшейся горечью, волчонок было шагнул вперед, но Жерл рванул Рэми к себе, обнял за плечи и насмешливо прошептал на ухо:

— Смерти ищешь?

Высоко… очень высоко. И совсем не страшно. Как может быть страшно, когда так красиво? Округлая высокая зала, клубящаяся, почти живая тьма, пропитанная горьким ароматом хризантем и сладковатым — курений. А в центре огромный каменный цветок, заботливо выложенный черным бархатом. Синий огонь, яркой лентой бегущий по краям лепестков, столь же синее, неудержимое пламя, столбом взмывающее в сердцевине цветка к самому куполу.

Рэми никогда раньше не видел синего огня. Как завороженный смотрел он на пляшущие языки пламени, на огромные, с ладонь хризантемы, разложенные на бархате дивным узором рун.

— Красиво? — усмехнулся Жерл.

— Красиво, — выдохнул Рэми. — Откуда хризантемы… не цветут же?

— У магов цветет все и всегда, — сказал, как выплюнул, Жерл.

Рэми не слушал. Он смотрел, жадно запоминая каждую мелочь. И ковровые дорожки, черными лентами расходящиеся от каменного цветка, и треножники по обе стороны дорожек, в которых клубился тот самый сладковатый дым, и блестящий пол, отражающий отблески синего пламени.

— Что это? — выдохнул Рэми.

— Ритуальный зал, приготовленный к церемонии забвения. У нового воспитанника Эдлая не так давно умер единокровный брат.

— А те… хворые?

— Этого я не знаю, — холодно ответил Жерл. — Я в дела хозяина замка не лезу и тебе не советую. Мне приказано охранять гостей — я охраняю и молюсь, чтобы они скорее убрались.

Рэми недоуменно посмотрел на дозорного. Он не понимал — как можно хотеть, чтобы все самое красивое и вдруг закончилось.

— Почему? — прошептал он.

— Почему, почему. Среди гостей — повелитель Кассии и вождь Виссавии. Дайте боги, чтобы с ними ничего не случилось. А в последнее время слишком часто что-то случается.

Рэми счастливо улыбнулся. Его радость стала еще больше — он увидит самого повелителя Кассии! И вождя… Виссавии?

— Что такое Виссавия?

— Ты не знаешь, кто такие виссавийцы? — удивился Жерл.

— Нет, — тихо ответил Рэми, поняв, что сказал что-то неправильное.

Он всей душой чувствовал, как напрягся за его спиной дозорный, пожалел, что задает глупые вопросы и вообще говорит слишком много. А если Жерл разозлится, прикажет выйти и Рэми так и не увидит церемонии? Но старшой не разозлился, он начал мягко объяснять:

— Виссавия — это страна, где живут маги. Наши соседи. Только маги бывают разные и дар целителя среди кассийцев крайне редок. Зато среди виссавийцев целителей очень много.

— Целители? — напрягся Рэми.

— Да. Сказать по правде, виссавийцы очень странные. Они помогают всем: и рожанам, и арханам, и не берут за помощь золота. За что их наш цех целителей и не любит.

— Но… — Рэми чувствовал, что не должен задавать вопросов, но никак не мог удержаться. — Тогда почему они не помогли тем… в зале? Им же плохо.

— Потому что виссавийцы на нас обиделись, взрослые тоже иногда обижаются, — Жерл взъерошил волосы Рэми, не так, как это делал Власий, почти грубо, почти больно. — В Кассии жил один мальчик, такой же милый, как ты. Виссавийцы его очень любили, а мы его не уберегли, мальчик…

— … умер? — выдохнул Рэми, испуганно глянув в сторону синего пламени.

— Да, — голос Жерла внезапно стал холодным и угрожающим. — А теперь моя очередь задавать вопросы. О виссавийцах совсем не знаешь… Откуда ты взялся такой… волчонок?

Рэми пытался вырваться, но рука Жерла все так же крепко держала его за плечи:

— Не дергайся. Упадем вместе, разобьемся и испортим чудесную церемонию. Ты же этого не хочешь? Отвечай на вопрос и не бойся, я тебя не обижу.

— Я не помню.

— Как так не помнишь? — вновь удивился Жерл. — Ты уже большой мальчик, как ты можешь не помнить?

— Не помню, — еще тише ответил Рэми, чувствуя, как поднимается к горлу комок страха. — Старейшина сказал… так бывает. Когда совсем больно.

Жерл вновь напрягся, но голос его стал гораздо мягче:

— Совсем не помнишь?

— Совсем… Только как в деревню пришли… а до этого… совсем. Прости.

— За что извиняешься, глупый волчонок? — тихо ответил Жерл. — Не помнишь, так не помнишь, тоже мне беда. Мальчонка ты у нас сильный, вроде, смышленый, так благодари за это богов. А теперь садись, только осторожно, не упади. Мне с замковым конюшим ссориться не к лицу.