Его выбор [СИ]

Матери он не помнил, в его жизни, казалось, всегда была нежная, ласковая мачеха и сводный братишка, что был младше на три года. Отец все время пропадал в замке, возвращался редко, всегда едва живой, со шлейфом хмельного, поднимался на второй этаж, заваливался в спальню, и на утро мачеха была гораздо бледнее, чем обычно, и скрывала синяки под высоким, затейливо вышитым воротом верхней туники. Жерл кусал до крови губы, обещал себе, что когда повзрослеет, когда закончит школу и станет дозорным, получит свой дом, обязательно, видят боги, обязательно заберет к себе и мачеху, и брата, а отца близко к обоим не подпустит.

Но Жерл не успел — в один день мачеха и сводный брат исчезли. Отец сказал, что отправил их в деревню. Жерл не поверил, но и сделать ничего не мог.

Дозорный закрыл глаза, на миг обессилев. Он был молод и глуп. Он доверился первому попавшемуся незнакомцу, предложившему помощь. Он нашел брата и узнал, что мачехи больше нет. Он получил огромную силу, больше чем у высшего мага, а вместе с ней — тварь внутри. А тварь нужно было кормить, регулярно, человеческой кровью, лучше кровью мага. Не покормишь — будет жрать тебя до тех пор, пока не сдашься и не пойдешь убивать, не насытишь тварь, а вместе с ней и ее настоящего хозяина. Демона.

Но это прошлое. Больное, безобразное, а все же прошлое. Сейчас он должен взять себя в руки и вернуться к уже и без того заждавшемуся Эдлаю.

— Зачем звал? — спросил Жерл, поняв, что молчание в библиотеке опасно затянулось, а друг не спешит его прерывать. Просто стоит и изучает внимательным взглядом, будто хочет выведать, о чем Жерл думает.

Обойдется! Хоть Эдлай и друг, а опускать перед ним щиты и открывать душу Жерл не собирался. Ни перед кем не опускал и перед старым другом не будет!

— В последнее время о тебе много рассказывают… — медленно, чеканя каждое слово, ответил Эдлай, присаживаясь на краю письменного стола. — Вижу, что слухи о твоей смерти сильно преувеличены. Надеюсь, что слухи о том, что ты пытался удавиться — тоже.

Жерл вздохнул. И надо же было именно вчера твари вновь зашевелиться. После уничтожения демона она будто исчезла, как и исчезла сила высшего мага. О последней Жерл не жалел, он был все же больше воином, а не магом. Убивать не хотел. Оттого, когда тварь проснулась, и испугался, как никогда в этой жизни не пугался. Оттого и напился. Оттого и вешаться пошел — уж лучше сразу в петлю, чем снова пачкать руки в крови. А в чьей крови он бы выпачкал руки, и так понятно… как и понятно, почему обрадовалась и подняла голову тварь — рядом был беззащитный, очень сильный маг, великолепная жертва, что помогла бы ей воскреснуть. Рэми.

— О чем еще говорят… слухи? — спросил Жерл, не на шутку испугавшись, что старый друг знает больше, чем следовало.

Если Эдлай проведает об этой занозе в заднице, о большеоком мальчике, хлопот не избежать. И хлопот гораздо больших, чем те, о которых рассказал Жерл Брэну. Прознай повелитель, что Рэми жив, мальчика, скорее всего, убьют. Отдать высшего мага, да еще и целителя судеб в руки избивающего его дяди — это получить вскорости безумца, которого остановить не удастся никому. Разнесет к теням смерти и Кассию, и Виссавию, и все, до чего доберется.

Тот же Вирес тому отличный пример, только ведь Вирес далеко не целитель судеб. И отдал бы Жерл волчонка Эдлаю, и забыл бы, да только вот беда… Рид от смерти спасла, да и сам мальчик тварь утихомирил в одно мгновение, тоже, можно сказать, спас. После этого хрен отдашь…

— Хочешь мне о чем-то рассказать? — разорвал наконец-то молчание Эдлай.

— Нет, — поспешно, наверное, слишком поспешно, ответил Жерл. — Скажи, зачем позвал или позволь удалиться. Гости в замке, сам понимаешь, некогда мне с тобой лясы точить.

— А упиваться есть когда? — резко спросил Эдлай.

— Ты укорять меня позвал?

— Дурь из твоей башки выбить! — не на шутку разозлился дозорный. — Ради богов! Обезумел? Удавиться решил?

— Ты зачем позвал? — сквозь зубы процедил Жерл.

— Дай мне слово, что больше этого не повторится! — прошипел Эдлай, хватая Жерла за воротник рубахи.

— Не могу, — честно ответил старшой.

Эдлай воротник отпустил, горько усмехнулся, одними губами, вновь присел на краешек стола и впервые за все время разговора опустил взгляд. Будто слова давались ему с огромным трудом.

— Ты знаешь, рядом со мной не так и много преданных, хороших людей, чтобы терять их так глупо.

— Если я для тебя хороший… — начал было Жерл, но Эдлай его оборвал:

— …дело у меня к тебе, друг. Ты ведь знаешь, что случилось на церемонии? Не дурак ведь, понимаешь, что пытались убить Армана.

— Понимаю, — сразу же стал серьезным Жерл. — Понимаю, что ты его убийцу…

— А что толку от этого убийцы? — махнул рукой Эдлай. — Неприкаянный он был.

Жерл нахмурился. «Неприкаянный» — это тот, чью душу насильно отправили за грань, но тело чье еще живет и подчиняется хозяину. Только узнать, кто хозяин, сложно, скорее — даже невозможно. И стоит создание неприкаянного ой как дорого — даже темные маги не очень охотно ломают запреты богов. А заставлять жить тело без души — один из основных запретов.