Его Высочество Ректор (СИ)

Нет, я не окончательно сошла с ума. Я знала куда бегу, и знала, что вполне реально туда попасть. Втайне от всех, Ник уже приводил меня сюда, чтобы я точно знала, где будет перед церемонией он, а он знал, где буду я. На тот случай, если меня вновь замыслят убить, или как-нибудь по-иному расстроить нашу свадьбу, мы с ним продумали план, как связаться друг с другом.

«Ставка жениха» – они реально так это называли – находилась на втором этаже административной части Собора, в северном крыле.

Но бежала я не туда.

Завернув за очередной угол, я отсчитала третью по счету дверь и толкнула ее. Нырнула в полутьму пустой комнаты. Это была комната-музей, экспонирующая какие-то монеты девятнадцатого столетия, вперемежку с утварью домашнего и хозяйственного быта того же времени.

Оглядевшись и убедившись, что кроме одной чокнутой, беременной невесты здесь никого нет, я пересекла комнату по направлению к уголку с первой домашней техникой, и, между механической прялкой и огромным паровым миксером, нашла нужный мне экспонат – старинный черный телефон, похожий на тот, которым Ник воспользовался, чтобы выпустить меня из моего добровольного заточения в кабинете у директора. И, так же как у директора, телефон этот был вполне себе работающий.

Быстро набрав номер мобильного телефона Ника, вслушиваясь в длинные гудки, я вдруг испугалась. Что я ему скажу? Ведь это вариант на случай настоящего форс-мажора, а не ради того, чтобы я бежала сюда сломя голову, если мне вдруг станет тоскливо, страшно и одиноко. А мое «пятно на платье» он точно расценит как проблему на уровне сломанного ногтя.

Вот дура! Еще замуж не успела выйти, уже трахаешь ему мозги… Права «свекровь» - с таким поведением точно не дотянешь до свадьбы.

И в тот момент, когда я уже была готова бросить трубку, он ответил – издерганным, взволнованным голосом.

– Анжи? Что случилось? Ты в музее?

Блин, доигралась. Не могла потерпеть еще пару часов.

– Да, я… Ничего не случилось, – я вдруг поняла, что сейчас расплачусь. – Прости, я просто… просто…

– Анжи, успокойся немедленно. Сиди там и не высовывайся. Я сейчас буду.

– Ник, не надо… Я просто… У меня платье испачкалось, и герцогиня нахамила, и мама ругает, а еще меня тошнит. Но это все ерунда, правда… Я сейчас прокрадусь обратно, и никто меня не заметит. Увидимся у алтаря…

– Анжи, помолчи! – почти прикрикнул он на меня. И тут же смягчил голос. – Я на тебя не сержусь. Совсем. И тоже очень хочу тебя увидеть.

– Правда? – несмотря на переполняющие глаза слезы, я физически почувствовала, как мне становится легче.

– Умираю. Еще со вчера.

Неизвестно откуда взялась игривость.

– Увидеть или?..

– Пощупать я бы тоже не отказался... – хмыкнул он. – Все равно ведь придется тебя раздеть.

О чем он? Ах да…

– Ты придумал, что сделать платьем?

– И придумывать нечего. У меня есть запасное – копия твоего. В какой части испачкалось?

От изумления у меня даже челюсть отвисла. Запасное платье?! Да ведь оно стоит больше ста тысяч фунтов стерлингов! А их, оказывается, два?!

– Почему нам об этом ничего не известно?

– Потому что никому не известно, даже распорядителю. Только я и портной в курсе. Ну вот теперь и ты.

Да уж, желающие стащить наряд, стоящий такую туеву кучу денег, нашлись бы – пока оно висит в шкафу никому не нужное. Но какая предусмотрительность! Впрочем, в этом весь Ник.

– В какой части грязно? Лиф или юбка? – терпеливо повторил он.

– Лиф…

Он выдохнул.

– Уже легче. Спрячься за штору, вдруг кто-нибудь войдет… Я скоро.

***

Он пришел быстрее чем скоро. Так скоро, что я все еще решала – за какую штору мне спрятаться – ту, что у левого окна или ту, что у правого. Придвинул к двери стоящую у входа тяжелую деревянную лавку и, не говоря ни слова, бросился ко мне.

– Анжи… – истосковавшимся, голодным взглядом он окинул меня всю, положил на подоконник черный пакет с торчащим из него белым атласом и обнял так крепко, что кости затрещали. Не давя на живот, разумеется.

– Развяжешь? – забрав вперед фату, я с готовностью повернулась к нему спиной, демонстрируя перехлестывающиеся друг через друга аккуратные шнурочки корсета.

Он развязал – подозрительно трясущимися пальцами. Распустил шнуровку, расслабил юбку на талии и помог выйти из нее. Потом вдруг сгреб меня, оставшуюся в одной фате, белье и чулках, в охапку и усадил на ближайший стол с экспонатами.

– Ник… – предупредила я его севшим голосом, осознав, что еще секунда и он набросится на меня, сметая все на своем пути – прическу, помаду, тональник…

Издав странный звук, он положил руки мне на бедра и передернулся, будто его пронзило током.

– Надо же как-то нервы успокоить… – пробормотал, будто оправдываясь перед самим собой, наклонился и ткнулся носом мне в шею, судорожно вдыхая.

– Да… – согласилась я, притягивая его ногами за бедра и одновременно расстегивая ширинку.

От моего прикосновения его только что ни подбросило. Он уже был готов – кто бы сомневался. Ходил так, наверняка, с момента, как услышал мой голос в телефоне….

Господи, зачем я это делаю… ведь не будем же мы… прямо здесь… Там ведь люди… свадьба…