Его высокоблагородие

– Для чего одеть? Светский раут, поход в ресторан, повседневные наряды? – Циля Абрамовна сразу засыпала меня вопросами. – Сколько вы на это выделяете денег? И самое главное, кто для вас эта девица?

В общем, все уладилось самым благоприятным образом. Я сдал Циле Абрамовне злую как тысяча диких кошек Аглаю, вручил ей двести пятьдесят франков на расходы, поручил Синицыну обеспечить дам транспортом, после чего сам отправился пройтись по Константинополю. А если точнее, мне очень хотелось посетить букинистическую лавку, под прикрытием которой обосновался один из красных резидентов, некто Фуляр Матфей Борухович. Дело в том, что, покопавшись в памяти, я случайно вспомнил о некоем, почти легендарном персонаже большевицкой разведки, как раз примерно в это время торговавшем старыми хасидскими книгами в Истамбуле. Да-да, я именно о нем. Может, и совпадение, но проверить не мешает. И чем черт не шутит, может как-нибудь и нахлобучить легенду. Ничего личного, просто обожаю схлестнуться с достойным противником.

А вообще, красных разведчиков в городе находится неприлично много. И мне совсем не помешало бы разобраться, кто из них работает от Разведупра, а кто от Иностранного отдела ВЧК[34]. Или Региструпра[35]? Увы, не помню, переименовали уже эту контору или нет. Да и не особо важно это. А ведь есть еще Коминтерн[36], представляющий для меня особый интерес. Конечно же финансовый интерес. Другими я никогда не руководствуюсь. Ну… почти не руководствуюсь.

Но, к сожалению, по каким-то причинам лавка на улице Галип-Деде оказалась закрыта, и я решил прогуляться в антикварный магазинчик на улочку Алтын-Бакал. Уже к полякам. Благо она располагается недалеко.

Тихонько звякнули серебряные колокольчики на дверях из почерневшего от времени дуба…

Знаете, я очень люблю антикварные магазины. У меня даже сложился некий стандарт подобных заведений. Мягкий свет, плотно зашторенные окна, слегка потертая, словно присыпанная пылью мебель и непередаваемый запах старины. И непременно пожилой сутулый продавец с взлохмаченной седой шевелюрой, в старомодных очках и нарукавниках.

Так вот, в этом заведении все соответствовало моим пожеланиям, кроме самого продавца. Антиквар оказался коренастым моложавым мужиком лет пятидесяти пяти, с лихо закрученными усами и короткой прической ежиком. Правда, в нарукавниках и очках. Но, честно говоря, он немного не соответствовал обстановке и лучше бы смотрелся в полковничьем военном мундире. Впрочем, мои впечатления находились очень недалеко от истины. Согласно данным Пуговкина, глава польской резидентуры Кшиштоф Опольский был кадровым военным и закончил в свое время Геодезическое отделение Николаевской академии Генштаба Российской империи.

Увидев посетителя, он не спеша встал с кресла-качалки, подошел к прилавку и обратился ко мне на правильном французском языке, но слегка проглатывая окончания слов.

– Приветствую вас в моем заведении. Ищете что-то конкретное или забрели просто посмотреть?

– Пожалуй, просто посмотреть, – небрежно ответил я ему и невольно поежился от внимательного, цепкого взгляда продавца. – Обожаю антикварные лавки. В них тебя словно обнимает история.

– Браво, – антиквар почтительно склонил голову. – Браво. Пожалуй, я сам лучше бы не выразился. Узнаю истинного ценителя. Разрешите представиться, Кшиштоф Опольский, хозяин сего заведения.

– Корф Георгий Арсеньевич.

– К вашим услугам, господин Корф… – польский резидент тут же перешел на русский язык. – Я немедля раскрою для вас свою сокровищницу. Имеете какие-нибудь предпочтения?

– Увы, я немного стеснен во времени. Но… – я сделал вид, что слегка задумался. – Пожалуй, не откажусь ознакомиться со старинным холодным оружием, если оно у вас присутствует.

Не знаю, зачем это было сказано, тем более что-либо покупать в мои планы не входило. Да, спору нет, в душе я заядлый коллекционер, но в данном случае, скорей всего, захотелось просто немного прочувствовать поляка.

– Конечно же присутствует, – с достоинством ответил Опольский. – Прошу вас…

Коллекция у него действительно оказалась впечатляющей. Некоторые экземпляры могли удовлетворить спрос самого взыскательного покупателя, но я тщательно изображал равнодушие. Хотя особо стараться не пришлось; в самом деле, на хрена мне сейчас все эти железяки? Да и денег особо нет шиковать.

Но когда он принес из подсобки небольшой сверток из зеленого бархата и развернул его на прилавке, я невольно судорожно сглотнул.

– Пружинный итальянский стилет, работы прославленного мастера Джузеппе Маури из Кампобассо, начало девятнадцатого века… – антиквар нажал на кнопку, и тут же, со звонким клацаньем, хищно блеснув сталью, из рукоятки выскочило длинное и узкое лезвие. – Длина клинка шесть дюймов, материал – дамасская сталь, форма – классический «байонет». Отделка ручки – черненое серебро и буйволиный рог. Состояние – близко к идеальному. Просто возьмите это чудо в руки, и вы не захотите его мне отдавать.