Его женщина (СИ)

Куда? И главное, с кем? Почему-то вспоминается вдруг та сбежавшая, но далеко не убежавшая парочка, и черная ревность заползает в душу. Ведь кто знает, куда еще успевала ходить Кэрол в то время, когда она якобы к подружкам бегала. Все ли подружки были женского пола? И не прикрывали ли они друг друга, разгуливая по свиданиям с теми, кому не посчастливилось иметь свою женщину?

Понимая, что так он только зря накрутит себя, Дэрил выхватывает из кармана пачку сигарет и бессмысленным взглядом смотрит на нее, с трудом вспоминая, как она открывается, где его зажигалка и как зажечь огонь. Делает пару глубоких затяжек и решает идти к брату. Возвращается к дому, чтобы запереть дверь и вспоминает, что, когда он вернулся, дверь была заперта. А значит, Кэрол была в сознании и на ногах, если отыскала свой ключ и не забыла запереть дом. А значит… да черт его знает, что это значит!

Он выходит обратно на улицу и замирает, сверля напряженным взглядом Кроули, идущего рядом с Кэрол. У нее опущена голова, она смотрит в землю и молчит. На светскую прогулку не похоже. Похоже скорей на конвой заключенной.

Кулаки сами сжимаются, глаза наливаются кровью и хочется схватить Кроули за грудки, требуя от него ответа на вопрос, что происходит. Но он, завидев Дэрила, только кивает ему, говорит что-то Кэрол и быстрым шагом возвращается туда, откуда пришел.

Она же поднимает голову, растерянная, неуверенная, замирает на месте и недоверчиво улыбается, когда все еще не отошедший от щемящего чувства потери, которое он испытал, придя в пустой дом, Дэрил кидается к ней. Крепко обнимает ее прямо посреди улицы. Отстраняется слегка, вглядывается в ее лицо, убеждается, что она не плачет, а улыбается, и утыкается головой ей в плечо.

Ведет ее в дом и запирает дверь на все замки.

- Где ты была? – хрипло спрашивает он, все еще не отпуская ее от себя ни на шаг.

Держа руку на ее талии, ведя ее к дивану, усаживаясь рядом и снова привлекая к себе.

- Что-то вроде допроса. Блейк устроил. Роуэн рассказала ему, как все было на самом деле.

- Дохрена времени прошло, - недоуменно приподнимает бровь Дэрил.

- А возможности рассказать раньше у нее не было, - Кэрол кусает губы и опускает глаза. – Она все это время в подвале просидела. На хлебе и воде. Иногда и без хлеба.

- Охренеть, блин.

- Он страшный человек, Дэрил. Но, кажется, он все-таки поверил. Правда, выходить нам по-прежнему никуда нельзя без сопровождения.

- Я буду с тобой гулять, - торопливо обещает Дэрил и робко улыбается в ответ на ее широкую улыбку. - Только говори, когда надо.

- Спасибо, пупсик. Ты у меня самый лучший!

- Ты уже говорила, - фыркает он смущенно.

- А я думала, что это слышать даже сто раз приятно. Ну, приятно ведь, Дэрил, не отрицай, - дразнит она его, касаясь его губ быстрым поцелуем и отстраняясь.

Дэрил тянется за ней, но она ускользает и накрывает его рот пальцами, качая головой.

- Признайся, что приятно!

- Угу, - кивает он.

- Не угу, а…

- Приятно, женщина, блин! Довольна?! – выдыхает он и наваливается на нее, смеющуюся, перехватывая ее запястья и не позволяя сопротивляться.

Она дома. Она с ним. Она вся его. Чего ему еще нужно?

Того, чтобы она была счастлива.

Но это устроить Дэрил как раз и не может. Он прекрасно понимает, что она никогда не будет счастлива здесь, в этом городе, в этом доме, рядом с ним. Каким бы хорошим по сравнению с местными она его не считала, он все равно проигрывает любому из других, нормальных. И он ничего не может с этим поделать. Он не может стать другим человеком. Он не может даже помочь ей выбраться из этого города. И не потому, что так уж боится за свою жизнь. А потому что боится за нее, зная, что именно ее ждет, если попытка бегства окажется неудачной.

И он просто пытается заботиться о ней, как умеет. Привыкает гулять с ней по вечерам перед закатом. Старается чаще бывать дома и приносит ей из вылазки какие-то наборы для вышивания и прочей непонятной ему ерунды, способной занять ее время. Готовит для нее еду и приносит на подносе, когда она вдруг заболевает.

- Дэрил, это всего лишь простуда! Я не могу постоянно лежать! Я всегда переносила ее на ногах! – возмущается она уже на третий день вынужденного лежания в постели под строгим присмотром Дэрила.

- Ну и, блин, как ты себя чувствовала, когда на ногах ее переносила? - хмыкает он невозмутимо и сует ей в приоткрывшийся для ответа рот ложку с надоевшим ей уже медом.

- Черт! Я буду мстить! - смешно кривится она, но глотает, торопливо запивая сладкое лекарство чаем.

- Угу. Будешь, - фыркает Дэрил и косится на след от меда на ее губах, которые она в свою очередь теперь запрещает ему целовать.

Чтобы не простыл с ней за компанию. Как будто его такая зараза берет!

Она ловит его взгляд и хитро улыбается, понимая, что месть уже удалась. Медленно облизывается и приподнимает бровь, похлопывая по кровати рядом с собой.

- Что-то мне так холодно, пупсик, - тянет она, начиная расстегивать пуговицы его рубашки, которую она надела вместо ночной сорочки. – И развлечений совсем никаких…

И дважды просить его согреть ее, и без того горячую, и развлечь не приходится.