Его зовут Ангел

Возникают проблемы, когда мы сходим с тропинки, и я везу Ангела по траве. Мне тяжело, и Ангел чувствует это, но мы оба молчим, чтобы не разрушить ту хрупкую идиллию, которая, наконец, пришла в наши души.

Когда мы минуем самую тяжелую часть пути, то все проблемы и беспокойные мысли мгновенно становятся второстепенными. Мы с Ангелом замираем и даже перестаем дышать, потому что, то, что мы видим, по-настоящему восхитительно. Эта изящная простота, заключенная в распустившихся желтых одуванчиках и сочной зеленой траве, гармонично контрастирующих между собой, сводит с ума.

― Ты видишь это? ― шепотом спрашивает меня Ангел.

Я киваю, но вспоминаю, что он не видит меня, поэтому заставляю себя произнести короткое:

― Да.

― Здесь так красиво.

― Безусловно.

Я везу Ангела к валуну и останавливаюсь.

― Теперь мы снова можем мечтать, ― со спокойствием произносит Ангел и делает глубокий вдох.

Мы молча наблюдаем, как солнечные лучи падают на воду и заставляют ее поверхность переливаться мерцающим светом. Я медленно опускаюсь и сажусь рядом с креслом Ангела, откидываюсь назад, прижавшись спиной к валуну, и ощущаю, как внутрь меня просачивается умиротворение, которого мне так сильно не хватало.

― Я все еще могу взять тебя за руку? ― неожиданно неуверенно спрашивает Ангел.

Его вопрос мгновенно возвращает меня в реальность. Я немного поднимаю голову, чтобы взглянуть на него.

― К-конечно, ― бормочу я, и мои щеки заливаются румянцем.

Ангел протягивает ко мне руку, я поднимаю свою в ответ, и наши пальцы переплетаются. В этот момент жизнь становится почти идеальной.

― Спасибо, ― благодарит Ангел.

― За что? ― я сомневаюсь в том, что могу сейчас мыслить здраво… что я вообще могу о чем-либо думать. Я не понимаю, что он спросил, так как все мое внимание сконцентрировано только на том, что мы держимся за руки.

― За то, что ничего не изменилось между нами, ― поясняет Ангел.

Я смотрю на него снизу-вверх.

― А что должно было измениться? ― не понимаю я.

― Ну, хотя бы то, что теперь я прикован к инвалидному креслу.

― Пфф, ― я закатываю глаза и нервно проглатываю комок в горле. ― Это ерунда… ну, в смысле что…

― Я понял, ― перебивает меня Ангел и улыбается. ― Я не знаю, что у вас, девчонок, в голове, но точно уверен, что никому не хочется держаться за руку с инвалидом.

Я издаю судорожный вздох.

― Мне хочется, ― говорю я. ― И мне совершенно не важно, инвалид ты, или здоровый. Точнее, для меня ты всегда будешь здоровым. Я уверена, что ты снова встанешь на ноги и сделаешь шаг. Определенно, все так и будет.

Ангел улыбается шире.

― Спасибо, что веришь меня, ― он крепче сжимает мою ладонь. ― Что не оставляешь.

― Ну да, размечтался, ― я пытаюсь перевести все в шутку, но мой голос предательски дрожит от волнения. ― Ты от меня так просто не отделаешься.

Ангел широко улыбается.

― Даже мыслей об этом не было.

― Вот и не думай. Никогда.

― Хорошо.

― Хорошо.

Так приятно держать кого-то за руку. Так приятно ощущать чье-то тепло.

― Не надо, ― вдруг говорит Ангел.

― Что не надо? ― удивляюсь я.

― Делать такое лицо, словно я самый удивительный и прекрасный человек в этом мире, ― фыркает он.

Я поджимаю губы и тихо произношу:

― Но это так. Ты и есть самый удивительный и прекрасный человек в этом мире, Ангел.

Ангел тихо смеется и мотает головой.

― Что? ― спрашиваю я немного обиженно. Он не верит мне? По-моему, произошло столько всего, после чего можно тысячу раз убедиться в том, что я говорю правду.

― Нет. Ничего, ― отвечает Ангел. ― Просто я сейчас кое-что подумал.

― Что? ― снова спрашиваю я.

Ангел тянет меня за руку вверх, как бы прося встать. Я так и делаю. Встаю перед ним, он берет меня за вторую руку и смотрит своими большими теплыми глазами.

― Я думаю, что если когда-нибудь снова буду ходить, то непременно женюсь на тебе, ― заявляет он безо всяких сомнений и стеснений.

У меня отвисает челюсть, разумом я понимаю, что выгляжу ужасно глупо, но ничего не могу с собой поделать. Когда шок немного отходит, я начинаю внимательно всматриваться в лицо Ангела, пытаясь найти любой признак того, что он сейчас пошутил. Но Ангел выглядит совершенно серьезным. И слова про женитьбу не были каким-то приколом.

― Ох, ― громко выдыхаю я, и у меня начинают дрожать колени.

Я молчу целую вечность, не знаю, что ответить. Моя голова пуста.

― А что мешает тебе жениться на мне так? ― охрипшим от баснословного, выворачивающего наизнанку волнения голосом спрашиваю я.

― Во-первых, жених не должен быть ниже невесты, ― наполовину шутливым тоном говорит Ангел и выдавливает крошечную напряженную улыбку. ― Во-вторых, выходить замуж за инвалида не романтично.

Я издаю нервный смешок.

― Ты ничего не понимаешь в романтичности, ― произношу я. ― На пути их много преград, но они все равно вместе, не смотря ни на что… По-моему, это как раз про нас. И это романтично.

Ангел мягко смеется и закрывает глаза.

― И… на друзьях не женятся, вообще-то, ― бормочу я.

― Ты больше, чем просто друг для меня, Августа, ― говорит он. ― И ты знаешь это.

Я киваю.

― Знаю.