Его звали Бог, или История моей жизни

— Ну не могу же я с порога попросить, чтобы нас впустили в квартиру для того, чтобы перелезть через окно. Нужно было придумать что-то, поговорить.

— Ни хрена ты разговариваешь, — усмехнулся Пашка. — Нас бы уже десять раз могли уложить.

Маринка посмотрела на меня и обиженно сказала:

— Жанка! Ты же сама говорила, что нужно сыграть, как в театре. Вот я и старалась.

— Это верно. Только ты сыграла целый спектакль, а нужно было всего лишь одну сценку, — вздохнула я.

Наконец рядом с нами остановилось такси.

— Куда мы едем? — поинтересовалась я у Пашки.

— Есть одно местечко.

Я поняла, что в данный момент он совершенно не настроен на разговор, и не стала докучать ему лишними вопросами. Мы подъехали к гостинице «Космос» и вышли из машины.

— Ты что, совсем спятил, в гостиницу решил пойти. Здесь же документы надо показывать, а я что, по-твоему, должна показать?!

— Мы не к гостинице идем, а к соседнему дому. Я специально здесь притормозил, чтобы водила подумал, что нам в гостиницу надо, — успокоил меня Пашка.

— Страхуешься?

— А то как же.

Мы дошли до нужного дома и зашли в подъезд. Пашка достал ключи и открыл дверь. В квартире было три комнаты. Отдаленно она напоминала теплую и уютную квартирку моей матери.

— Это что, одна из твоих съемных хат? — поинтересовалась я.

— Нет. Это мой дом.

— В смысле?

— Я здесь родился и вырос.

— Ты хочешь сказать, что это квартира твоей матери?

— Совершенно верно.

— А где же она?

— Живет у брата в Испании уже пять лет. Сюда приезжает редко.

— А отец?

— Отец давно умер.

— Извини. Я так сильно тебя люблю, но почти ничего о тебе не знаю. Значит, на этой лестничной площадке жила твоя любимая девушка?

— Да, дверь напротив, — тяжело вздохнул он.

— Ты здесь часто бываешь?

— Нет, крайне редко. Просто иногда захожу что-нибудь взять. Мне не положено показывать кому-либо свое жилье.

— Нам можно, в порядке исключения, — улыбнулась я.

— Я не люблю эту квартиру. Она напоминает о моей первой любви. А сейчас к тому же подросла ее родная сестра. Они очень похожи. Ладно, что мы все о грустном. Располагайтесь, будьте как дома.

— Послушай, Пашка! Нам нельзя терять время. Нужно срочно выяснить, где можно найти Гавриила Графова, и найти к нему подходы. И причем чем быстрее, тем лучше.

— Ты все-таки решилась?

— Конечно. Ты же знаешь, что я не отступлюсь.

Пашка вышел в прихожую и стал обуваться.

— Ты куда?

— Мне надо получить информацию из своих источников. Тебя же не переубедишь. Надо действовать самому, пока ты не натворила очередных глупостей.

— Пашка, ты золото! Только давай недолго. Ладно?

— Хорошо. Как все узнаю, сразу вернусь. У меня просьба — к телефону не подходи. Да и в холодильнике пусто. Я по дороге что-нибудь куплю.

— Я могу спуститься в магазин, — торжественным голосом произнесла Маринка.

— Ради бога, никакой самодеятельности! Из квартиры не выходить, я сам все куплю. И еще, мне придется закрыть вас на замок. Только в этом случае я буду спокоен, что вы на месте, потому что Жанка — жуткая авантюристка, и ей доверять я не могу. — С этими словами он вышел и закрыл дверь на ключ.

— Он тебя любит, — сделала заключение Маринка.

— Ты думаешь?

— Я в этом уверена. Смотрит на тебя и трясется от страха, что с тобой может что-нибудь случиться. А вообще, знаешь, он ничего, даже нравиться мне стал. И на его специальность я спокойно смотреть стала. Он же не всю жизнь убивать будет. Вот поженитесь, ты ему ребеночка родишь, и все забудется, как страшный сон.

— Он хочет увезти меня в Испанию.

— Господи, кто ж тебя с такой репутацией выпустит!

— Говорит, что выпустят.

— Брешет. Это невозможно.

— А вдруг… Я ему верю.

— А как же я?

— И тебя заберем. Найдем там тебе знатного испанца.

— Нет, Жанка, я не могу. Моя родина здесь. Я хочу в театре играть. Сама сказала, что можно взятку сунуть. Ее надо не просто сунуть, а уметь преподнести. Это две разные вещи.

— Если ты ее «сунешь», то могут и не взять. Улавливаешь?

— Я знаю. А насчет замужества… Такого бурного романа, как у тебя, у меня нет. Замужем я уже побыла, больше не хочется.

Мы решили выйти на балкон и погреться на солнышке.

— Вид какой хороший — прямо на ВДНХ. Ты когда в последний раз там была? — спросила Маринка.

— Я уже не помню. Давно. Там еще выставка крупного рогатого скота была.

— Теперь ничего нет. Один большой базар. В павильоне, где раньше ты на коров любовалась, машинами торгуют.

— А как же выставка?

— Выставлять больше нечего, отвыставлялись. Какие могут быть достижения, если в нашей стране уже давным-давно никаких достижений нет. Правда, осталось одно достижение — торговля. Это достижение теперь в каждом павильоне выставляют.

Неожиданно на соседний балкон вышла молодая симпатичная девчушка лет восемнадцати. Достав сигаретку, она окинула нас оценивающим взглядом.

— Во молодежь наглая пошла, — прошептала мне на ухо Маринка. — Осматривает нас так, словно мы одногодки и к тому же соперницы.

— Насколько я поняла, эта девочка — сестра первой Пашкиной любви.

— А где теперь его первая любовь?

— Умерла.

Девчушка улыбнулась и лукаво спросила:

— Паша дома?

— Нет, — ответили мы в один голос.

— А когда будет?

— Скоро.

— А вы гости?