Его звали просто "Учитель"

— Вы должны быть тенью вашего протеже. Приглядывайтесь к нему и постарайтесь занять его место рядом с лордом М. При необходимости, мы сведем вас с оперативными сотрудниками немецкой разведки, чтобы координировать наши действия. Подписанное Генеральное соглашение о сотрудничестве между НКВД СССР и Главным управлением безопасности НСДАП Германии предусматривает совместные действия.

В Германии партия — это государство. Говорят Гитлер — подразумевают НСДАП, говорят НСДАП — подразумевают Гитлер.

В СССР партия и государство — едины. Мы говорим Ленин и Сталин — подразумеваем партия коммунистов, говорим о партии коммунистов — подразумеваем Ленина и Сталина.

Наша главная задача — как можно шире распространять идеи марксизма-ленинизма-сталинизма и идеи национал-социализма по всему миру. Весь мир будет поделен между двумя родственными идеологиями.

Но не сильно доверяйте немцам. Они, такие же, как мы и будут искать момент, чтобы подставить ножку на любом неровном месте. У двух гегемонов может быть только дружба силы или слабости, нарушение этого равновесия будет губительным для слабого. Вот этот баланс вы и будете отслеживать в Англии.

Запомните, наши главные враги — социал-демократы. Социализм и национал-социализм должны быть чистыми от плюрализма мнений. Есть одно мнение — мнение вождя и других мнений быть не может, мы не в пивной, чтобы сидеть и рассуждать, а что будет, если мы сделаем так или эдак.

Кстати, сильно не доверяйте своему протеже. Мы тоже будем наблюдать за вами.

Постарайтесь, чтобы ваша жена очаровала местное общество, она будет вашим пропуском в него. Никому не говорите о вашем членстве в партии.

Жить будете отдельно от советской колонии. Это может вызвать подозрение, но если вы хорошо сыграете барские манеры, то все подозрения развеются, и вы будете своим среди лондонской буржуазии.

Деньгами не бросайтесь, но и скупердяем не слывите, хотя скупердяйство — это признак рачительного хозяина.

Для связи вам будет выделен сотрудник посольства и организованы почтовый ящик и тайник.

Ранним утром мы прибыли на Московский вокзал Ленинграда. На присланной за нами автомашине мы отправились в морской порт, где взошли на борт отправлявшего в Англию грузо-пассажирского парохода.

Как уезжают пароходы, совсем не так как поезда. Кто-нибудь еще воспоет этот процесс отдачи концов, поднятия трапа, взятие буксира, ленивое покачивание корабля и медленное его движение к выходу из акватории порта под мелкий струящийся дымок паровых машин, которых почти и не слышно.

И вот он выход в море. Отошел в сторону буксир, звонко прогудев на прощание. Вздрогнули паровые машины, почувствовав, наконец, силу и мощь пара, словно кулаки боксера заходили взад и вперед поршни, вспенился бурун за кормой и пароход, трубно попрощавшись с буксиром, двинулся по своей, только ему известной водной дороге, отматывая милю за милей и говоря пассажирам, что точка возврата пройдена и им придется вместе с машиной плыть до того момента, пока марсовый матрос не крикнет сверху: «Земля!».

Пассажиры разошлись по каютам, лелея мечты о дальних морских путешествиях и жестоких и благородных пиратах, о которых столько было прочитано в детстве.

Наконец-то мы одни. Я сидел и смотрел на свою жену, размышляя о том, кто она мне — друг или враг, если почувствует, что я не такой преданный делу мирового коммунизма человек, а просто человек, который стремится к миру и спокойствию в отношениях между всеми народами.

Естественно, она обучена слежке за близкими людьми. Будет ли она передавать информацию обо мне? А ведь ей придется, иначе нас сразу же отзовут и посадят в разные камеры. Пока не будем об этом говорить, но как бы мне хотелось, чтобы снова не повторилась история почти двадцатилетней давности.

Путь до Англии не показался нам скучным. Ежедневное присутствие на приемах пищи в салоне вместе с капитаном, вечера отдыха и танцев, просмотры кинофильмов и прогулки по палубам были для нас настолько непривычными, что они казались нам картинами из другого мира.

На самом деле так оно и было. Нужно отметить, что преподаватели английского языка потрудились с нами на славу. Да и мы, вероятно, были способными учениками, потому что наш английский язык хотя и вызывал улыбку наших собеседников, но был им понятен и мы понимали, что говорили нам. Мы записывали новые слова в записные книжки и вечером в каюте повторяли их хором.

Пароход стал местом нашего медового месяца и свадебного путешествия, которых у нас не было, и я чувствовал, что Катерина просто счастлива.

— Давай заведем ребеночка, — сказала мне Катерина, лежа головой на моей руке. — Он будет такой же, как ты или такой же, как я. Он будет нашим продолжением в этом мире, и мы будем знать, что при любых обстоятельствах мы будем жить в нем.

— Ребеночка мы заведем обязательно, любимая, давай только чуть определимся с нашим будущим. Пока оно не ясно из-за надвигающейся войны и того места, где мы с тобой будем, когда война начнется, — сказал я.