Его звали просто "Учитель"

Немцы с удовольствием маршировали под марш «Прощание славянки», а советские солдаты под марш «СС, СС марширен, унзер оффицерен ауф ди машинен».

Мир молчаливо ждал, продолжат ли две армии победоносное шествие по Европе. И тут пана Гитлера, говоря по-русски, «задавила жаба». Как это он, будущий владетель мира, будет делиться с азиатским князьком тов. Ст.?

Из разных источников стала поступать информация о том, что в ставке Гитлера разрабатываются планы нападения на СССР.

Центр отмахнулся от этой информации, сказав, что и у нас есть планы по отражению нападения с территории любого граничащего с нами государства, не исключая и Польши, а сейчас вместо нее Германии. Мне посоветовали вести мониторинг антисоветских действий властей Англии.

Отношение к СССР в Англии было соответствующим ее действиям на международной арене в союзе с гитлеровской Германией. Поляки, которым удалось бежать в Англию, были враждебно настроены ко всем русским людям, как к эмигрантам, так и к работникам советских загранучреждений.

Обстановка в Европе продолжала накаляться. Учитель торопил с выездом во Францию. Я предупредил руководителя «Внешторга» о том, что для поправки здоровья жены мы выедем дней на десять в курортный поселок на побережье.

Прогулка по Ла-Маншу немало вымотала нас. Небольшой шторм качал наше судно так, что мы с Катей не выходили из каюты и даже думать не могли о пище. Как это было не похоже на то, как мы ехали с ней из России в Англию.

Выход на берег Франции не был так радужен, как об этом пишут в приключенческих романах. Мы не знали французского языка. Учитель был нашим гидом и переводчиком. Нам сделали документы английских граждан, и поэтому наш недостаточно уверенный английский язык был вполне приемлем во Франции.

Франция нам понравилась. Учитель оживленно рассказывал нам о достопримечательностях, когда вдруг на одной из станций вдоль вагонов пронесся мальчишка с пачкой газет, крича во весь голос:

— Война! Война с бошами! Война!

Весть о войне была встречена спокойно и с достоинством. Французы оживленно говорили о боевой готовности своей армии и неприступности линии Мажино.

— Наподдаем бошам как в 1918 году, — это было общее мнение.

Учитель был озабочен больше. Немецкая армия сильная, а французская армия деморализована собственным правительством и народом. Никто не хочет служить в армии, ветераны войны уволены, а оставшиеся в армии военачальники не имеют боевого опыта, а если и имеют, то такой, который являлся скорее отрицательным, чем положительным.

— Скорее в Ниццу, — торопил нас учитель. — Нам нужно достать посылку и найти ей более надежное место.

В Ницце нас задержали как немецких шпионов, но потом разобрались, что мы русские, приехавшие из Англии, успокоились и отпустили нас.

Учитель, как человек опытный и не раз бывавший здесь, снял отдельный домик в окрестностях города, благо средства позволяли нам это сделать.

— Во Франции нам оставаться нельзя, — подытожил он. — Страна воюющая, неизвестно, как повернется дело. Ехать с документами опасно, при проверке вещей снова могут обвинить в шпионаже и расстрелять без тщательного следствия. Самое безопасное, ждать окончания войны, а продлится она не один год, и потихоньку вывезти документы в Англию. Так что, давайте-ка будем обосновываться здесь.

— Но это же получится, что мы — сотрудники НКВД, сбежали, как предатели родины. Нет, нам нужно возвращаться, как угодно, — запротестовал я.

— Как мой ученик — ты должен подчиняться мне. Это требование и закон ВЧК, утвержденный еще Ф.Э.Д. и тов. Л (У), — твердо сказал учитель.

— Но я же сейчас нахожусь на официальной службе в НКВД, — начал я объяснять, — и приехал сюда с заданием.

— С заданием расширять сеть фашистских организаций в Англии? — язвительно спросил наставник. — Полно. Фашизм является врагом всего человечества и тов. Ст. совершил стратегическую ошибку, пойдя на сотрудничество с фашизмом. Не с Германией, а именно с фашизмом. И тебя никто не увольнял из рядов ВЧК с тех пор, как ты стал работать учеником. Кто-то должен быть хранителем тайн, доверенных учителям. Рассуждай аналитически. Тебя направили вместе со мной с целью проверки, не являюсь ли я последним учителем. Каждый день я выявлял слежку за собой. Все время разные люди. Ты был чист, за тобой не следили, чтобы ты потерял бдительность и не почувствовал слежки в наиболее ответственный момент. Уверен, что мою легенду уже проверили и сделали вывод о том, что я наиболее вероятный человек, который мог быть последним учителем. И ты, в принципе, уже не нужен. Что такое отзыв из-за границы, тебе можно и не объяснять. Ты работал и поддержал того, кого разыскивали ВЧК, ОГПУ и НКВД. Ты сейчас враг, вместе со своей женой. Так и так, но ты в любом случае будешь объявлен изменником родины. Так уж лучше с пользой для своей родины.

В это время Катя вышла из кухни и сказала: