Его

Оказалось, она сбежала из дома в пятнадцать лет. Я ознакомился с остатком статьи. Никакого упоминания о попытке суицида. Возможно, это произошло позже, или же, быть может, они сумели не пропустить этого в печать.

Другие статьи дали ещё несколько кусочков информации. Имена её родителей, родной город. Всё то, что она отказалась мне выложить.

Моему котёнку удалось удерживать родителей в неведении относительно своего местонахождения на протяжении трёх недель. Видимо, она не подала прошение на независимость от родителей, когда была ими найдена.

— Котёнок, — пробормотал я, перелистывая страницы текста, — почему же ты сбежала?

По крайней мере, другой вопрос нашёл ответ. Я в безопасности, а с этой информацией даже в ещё большей. Все кусочки встали на свои места, словно паззлы защищающей меня брони.

Она сбежала однажды… И могла сбежать снова.

Кэт.

Он снова оставил меня одну, и я уснула, ухватившись за одеяло на плечах, когда меня от холода пробрали мурашки. Не знаю, сколько времени прошло, но, когда проснулась, мой мочевой пузырь был переполнен до отказа, я хотела еды и воды, хоть и не так, как раньше. Я села в темноте. Раньше он приходил, когда я кричала. Может, это сработает и сейчас.

— Гейб? Эй?

Тишина. Сверху не раздалось ни единого звука.

— ГЕЙБ! — громко завопила я.

За дверью зажегся свет, и я распознала его шаги по лестнице. Неожиданно для себя я перестала быть уверенной в том, что хочу, чтобы он пришёл. Явившись мне на помощь в прошлый раз, он захотел поторговаться. Я не любила просить больше — боялась, что он потребует что-нибудь взамен.

Дверь распахнулась, и я взяла себя в руки. Он не надел рубашку, и его широкая грудь перекрыла свет.

— Да, котёнок?

— Мне нужно воспользоваться ванной комнатой, — сообщила я. — И я… Мне необходима хоть какая-нибудь одежда. Прошу тебя. Здесь, внизу, холодно.

— Тебе нужно много всего, — произнёс он. А затем подошёл ближе, и я вздрогнула. Из-за холода или из-за него? Не могу сказать. — А что ты можешь дать мне? — поинтересовался он.

— Я не скажу тебе имена моих родителей, — сообщила я ему, решив, что не уступлю. Будь то ради ванной, одежды, еды или воды.

— Неважно, — сказал он. — Они у меня уже есть. И их адрес.

Мой рассудок опустел.

— Как… Как…

— В общедоступных досье есть много информации, знаешь ли. И твой день рождения совсем скоро, не так ли?

— Да, — шепнула я.

Верно. День моего рождения через два дня. Я и забыла. На глаза навернулись слёзы. Я планировала уехать с Джулс, напиться и танцевать до утра, а похмелье отпраздновать омлетом в закусочной Мэнни. Сейчас же я ничего не стала бы отмечать. А моя мать…

— Тебе будет двадцать три, — произнёс Гейб, медленно вышагивая передо мной. — Немного старовата для студентки, да? Или ты выпускница?

— Нет, — ответила я, краснея даже в темноте.

— Опять же, неважно. Школьное образование сильно переоценено. Я не использовал свой медицинский диплом годами. Ну, полагаю, всё же немного использовал. Знания о том, как отличить большеберцовую кость от лопатки, помогают, когда ты выдёргиваешь из человека конечности. Но мединститут оказался излишеством. Я мог бы с таким же успехом выучиться на мясника.

Я подумала о профессоре на столе, о пиле, покрытой кровью.

— Не трогай моих родителей, — произнесла я. — Я сделаю всё, что ты попросишь.

— Да, сделаешь. Независимо от того, что я попрошу. Но не переживай, у меня нет необходимости в убийстве. Пока, во всяком случае.

— Тогда почему ты спрашивал о них?

— Ох, котёнок! — он наклонился, присев на корточки. — Мне было любопытно. Как и тебе, котёнок.

Я закрыла глаза. Я была любопытной. Слишком любопытной.

— Здесь воняет, — произнёс он, сморщив нос.

— Пожалуйста, — попросила я. — Я грязная. И писала в банки из-под краски. Я не могу…

Я умолкла. Он наклонил голову:

— А я удивлялся, почему ты не попросила разрешения воспользоваться ванной комнатой.

Он потянулся вперёд, и я вздрогнула, но он лишь открыл наручники, обвивающие мои запястья. И предложил руку:

— Пойдём, поднимемся. Воспользуешься ванной, — я подозрительно взглянула на него. Это что, шутка? — Мне нужно угрожать тебе, чтобы сделать это? Ну же.

Я неуверенно встала. Обе мои руки были забинтованы из-за порезов, но он взял меня за плечо и помог подняться по лестнице.

Свет наверху был так ярок, что мои глаза разбухли от слёз. Я неуклюже смахнула их рукой. Мы шли медленно сначала через прихожую, потом вверх по лестнице. Он не торопил меня, лишь осторожно поддерживал одной рукой. Думаю, он знал, что меня будет легко убить, если я попытаюсь что-нибудь выкинуть.

Я бросила на него быстрый взгляд. На его лице застыло пустое выражение. Грудь же была гладкой до самого пупка, откуда до кромки штанов спускалась дорожка тёмных волос. Прикусив губу, я отвела взгляд.