Эгоист

«Итак, до вечера!» — сказала она себе и предалась меланхолическим мечтам; не позволяя себе отвлекаться ничем, она упорно думала о мисс Дейл, стараясь предвосхитить встречу с ней, и заранее, задолго до назначенного часа успела в ней разочароваться, решив, что в ее лице найдет еще одну скучную тень сэра Уилоби. Так что, очутившись наедине с Летицией в гостиной, куда остальные дамы еще не успели перейти, она не испытывала ни малейшего подъема.

Летиция подошла первая.

— Это и есть мисс Мидлтон? — спросила она. — Ревность подсказывает мне, что я не ошибаюсь. Ведь вы завоевали сердце моего Кросджея и в какие-нибудь полчаса добились от него большего, чем все мы за долгие месяцы!

— Какой чудесный букет полевых цветов он мне преподнес!

— Вы не представляете себе, как он робел! Обычно мальчики его возраста нарвут целый веник цветов и тут же его преподносят. С вами, как видите, совсем другое дело!

— Я сразу заметила, что к его букету прикоснулась добрая фея!

— Отныне она подает в отставку и молит вас об одном: не привязывайтесь к мальчику слишком сильно, ему необходимо отсюда уехать, чтобы готовиться с репетитором к предстоящим экзаменам. Нам кажется, что он создан для моря и что его место во флоте.

— Он мне самой так дорог, мисс Дейл, что я буду считаться только с его собственными интересами, а отнюдь не со своим эгоистическим чувством. И если я могу рассчитывать на какое-либо влияние, он не задержится здесь больше одной недели. Я собиралась говорить об этом сегодня и не знаю, что со мной сделалось: я целый день как во сне! Главное, я все время о нем помнила! Впрочем, обещаю вам все, что от меня зависит.

У Клары сжалось сердце при мысли, что, обращаясь к сэру Уилоби с просьбой, она как бы возобновляет данное ему слово, еще раз подтверждает свою несвободу. Правда, повод был достойным. К тому же разве она не связана и без того?

— Сэр Уилоби по-настоящему любит мальчика, — сказала она.

— Ему хочется привязать мальчика к себе, — возразила мисс Дейл. — Он не привык иметь дело с детьми. Я не сомневаюсь, что Кросджей пришелся ему по душе, иначе он не был бы к нему так снисходителен; чего только он не сносит от него, чему только не смеется!

Вошел сэр Уилоби. В присутствии мисс Дейл он начинал сверкать, как серебряная утварь в церкви при зажженных свечах. Ее постоянство вызывало в нем глубокое уважение, ее безукоризненный вкус восхищал его. При ней он воодушевлялся собственным блеском, и это, в свою очередь, вызывало к жизни все лучшее, что было в нем заложено.

Этот вечер поколебал совсем было установившееся у Клары сугубо критическое отношение к жениху. Сама того не замечая, и не без помощи сэра Уилоби, который на этот раз был в особенном ударе, она вдруг прониклась настроением мисс Дейл. Сэр Уилоби был ясен и весел — он острил как-то тепло, по-домашнему, а такой юмор всегда подкупает. Клару уже меньше удивляло чувство, которое испытывала к сэру Уилоби его верная поклонница. Миссис Маунтстюарт-Дженкинсон указала на его физическое совершенство, проявившееся в форме его ноги, меж тем как мисс Дейл постигла это совершенство в его духовном существе. В обществе этих двух дам он не просто блистал, он становился положительно талантливым. И впрямь, похвала действует на нас, смертных, так же плодотворно, как солнце. Романтический ореол всеобщего кумира, ослепивший Клару в самом начале их знакомства, снова забрезжил в ее глазах. Как странно было сопоставить это полузабытое впечатление с ее нынешней, выведенной на основании опыта, оценкой этого человека! Быть может, все дело в ней самой и она просто капризная и легкомысленная девушка? О, блаженство вновь обретенного покоя! Она уже не представляла себе иного счастья, чем прекращение страданий, и мечтала не о свободе, а лишь о том, чтобы полюбить свои цепи — разумеется, при условии, что Уилоби избавит ее от своих ласк!

Приведя себя в такое настроение, Клара стала даже осуждать Констанцию. «Надо стараться делать добро, — рассуждала она. — Нельзя думать только о себе; надо принимать жизнь такой, какая она есть, и следовать тем путем, какой тебе предначертан». С искренним смирением твердила она про себя эти младенческие заповеди. И чтобы не откладывать добрых дел, со смутной, но сладостной надеждой, что мистеру Уитфорду это станет известно, она решила сию же минуту завести с сэром Уилоби разговор о юном Кросджее. Сэр Уилоби только что соскочил с седла. Верхом он всегда блистал, ибо у него неизменно бывал самый лучший конь, а его несколько манерная посадка была чрезвычайно эффектна. Спешившись, он кое-что терял: откинутая назад голова и полуопущенные веки слишком уж явно выдавали его уверенность в собственном превосходстве.

— Уилоби, мне надо с вами поговорить, — сказала она и тут же внутренне сжалась, опасаясь, как бы он из галантности не пообещал исполнить любую ее просьбу и тем не сократил бы ее передышку. — Я хочу поговорить с вами об этом славном мальчике Кросджее. Вы ведь его любите. А между тем он разленился и тратит здесь попусту время.