Эгоизм щедрости. Исследование о бессознательном в экономике

Только такой невроз уже никак не является комфортным, он не доставляет удовольствия, он, если верить Фрейду, представляет собой именно стремление к ничто, то есть к тому состоянию, когда человек не испытывает ни боли, ни удовольствия. Если бы это бессознательное влечение представляло собой расточительство, то оно в принципе не могло бы вызывать неудовольствие. Неудовольствие может появляться после разорения, как сожаление о утраченном, но Фрейд говорит о влечении, которое может мучить человека, и всё же он остаётся верен этому влечению. Это больше похоже именно на щедрость, как добродетель. Действительно, добродетельный человек совершает что-то против своего «хочу», зачастую вопреки своему удовольствию жертвует чем-то. Но такая щедрость всё-таки является сознательной. Фрейд же говорит о бессознательном влечении. Стало быть, тут вообще речь про что-то третье, что не является ни щедростью в известном смысле, не расточительством, что может быть названо бессознательной щедростью или эксплозивной волей. Разница между щедростью и расточительством появляется только в сознании, бессознательно между ними вовсе нет разницы. Любое расточительство может быть общественно полезно, например, Мандевиль в известной «Басне о пчёлах» утверждал, что расточительство всегда имеет общественную пользу, оно создаёт рабочие места, стимулирует спрос. С другой стороны, и щедрость легко переходит в расточительство, ведь человек азартен, он может увлекаться, забываться в своей щедрости и из сознательных пожертвований перейти к бессознательному разорению себя.

Дальше следовало бы предположить, что невроз возникает не из бессознательного стремления к удовольствию, а из стремления избежать боли, и психика знает два пути удовлетворения такого стремления: удовольствие и смерть. И важно отметить, что оба этих стремления являются совершенно эгоистическими. Влечение к смерти, поскольку оно является невротическим, является эгоистическим. И Фрейд пишет об этом, что каждый человек стремится не просто умереть, а умереть каким-то своим, уникальным способом. Уникальный травматический опыт подталкивает человека исключительно к какому-то одному, близкому именно ему сценарию гибели. В конце концов, человек жертвует собой, и, возможно, тем самым спасает кому-то жизнь, но вместе с тем он лишь удовлетворяет своё внутренне невротическое желание. Но бывает ведь и совсем наоборот. Человек стремится к гибели и других людей увлекает к такому же сценарию. Например, командир какого-то военного подразделения, увлекаемый стремлением к гибели, вместе с тем тянет за собой на смерть всех своих подчинённых. Вместе с тем, они могут желать умереть совсем не так, как их командир, их посттравматический стресс может быть совсем другим, и им совсем не хочется жертвовать собой именно таким способом. Что в таком случае говорит им командир? Как он мотивирует их выполнить такой приказ? Но здесь мы уже не найдём ответа у Фрейда, но ответ на такой вопрос вполне даёт указанный выше научный эксперимент.