Егор Гайдар

Конечно, министр иностранных дел Андрей Козырев бывал в Таджикистане гораздо чаще Гайдара и не раз рисковал жизнью. Конечно, огромное влияние на ситуацию в Таджикистане имел министр обороны Павел Грачев – именно он в первую очередь вел дела с военными. Конечно, в итоге все главные решения принимал сам Ельцин.

Но после той командировки Гайдара в Таджикистане установилась власть, которая руководит республикой до сих пор. Установился плохой, но мир. Какой была бы судьба Средней Азии в ином случае – мы не знаем.

Не знаем мы и того, удалось бы Гайдару, например, предотвратить чеченскую войну.

Но он выступал против этой войны.

Среди отнюдь не публичных «особых миссий» Гайдара – Северный Кавказ, Таджикистан – были и легендарные истории, которые в тот момент жутко волновали все общество. Ну, скажем, так называемое «золото партии».

Советский Союз, как мы говорили, уже в 1990 году был банкротом. Золотовалютные резервы к моменту его распада оказались ничтожными. Только за 1990 год золотой запас был сокращен на 400 тонн, а суммарно с 1986 года по 1991-й исчезло 1000 тонн. Валютные ресурсы, составлявшие в 1985 году 15 миллиардов долларов, снизились до совсем уж ничего не значащих величин. Но, как пишет Гайдар, «просмотрев статистику оттока валюты и вывоза золота в 1990–1991 годах, мы задумались: а все ли здесь чисто?». Цены на поставляемую Советским Союзом продукцию «необъяснимо занижались, а цены закупаемых комплектующих необъяснимо завышались». Это явно была форма спонсирования братских партий и нелегальных партнеров СССР.

Два сотрудника разведки, свидетельствовал Гайдар, обратились к Ельцину в конце 1991 года с предложением расследовать эти истории, выбрав партнером фирму «Кролл», прославившуюся, среди прочего, обнаружением тайных активов Саддама Хусейна. Решили попробовать. Но, не будучи уверенными в успехе, заключили лишь краткосрочный контракт на 900 тысяч долларов. Сейчас эта сумма кажется небольшой, а в те времена, да еще при плачевном финансовом состоянии страны, она была весьма существенной. От «Кролла» требовался результат, в соответствии с которым можно было бы начать уголовное преследование виновных и спасти уведенные финансовые ресурсы. Годами вести расследование, ввиду недостатка у России финансовых ресурсов на такие операции, было невозможно.

В июле 1994-го, будучи депутатом Госдумы, Гайдар докладывал в парламенте о той истории. С марта по май 1992-го, в соответствии с контрактом, «Кролл интернейшнл» вела работу «в первую очередь по крупным российским контрагентам за рубежом и по крупным российским экспортно-импортным предприятиям». Что-то расследователи «нарыли», но обнаруженных фактов было недостаточно для того, чтобы быть уверенными во внятном результате.

Позже в «Днях поражений и побед» Гайдар писал и о том, что тогдашнее Министерство безопасности России не оказывало должной поддержки «Кроллу», а без этого добиться успеха было невозможно. Времени и сил на преодоление сопротивления чекистов поискам «золота партии» у Егора, и так обложенного со всех сторон недоброжелателями, не оказалось.

Гайдар не раз и не два писал о том, что напичканное ядерным оружием пространство бывшего СССР представляет страшную угрозу для всего мира. Мы помним о том, что в раннем детстве он побывал в самом остром очаге потенциальной ядерной войны – на Кубе во время Карибского кризиса. Многое рассказывал ему об опасностях ядерной войны его отец, контр-адмирал Тимур Гайдар. Егор был, что называется, глубоко в теме с ранней юности.

Поэтому на угрозу «расползания» ядерного оружия он реагировал очень остро.

О том, что Гайдар сделал для программы нераспространения ядерного оружия, – отдельный рассказ. Это было одним из условий достигнутых Беловежских соглашений (об образовании Союза Независимых Государств). Геннадий Бурбулис вспоминал в одном из интервью:

«21 декабря в Алма-Ате мы подписали четырехстороннее соглашение между Россией, Украиной, Белоруссией и Казахстаном по ядерному оружию. В нем было предусмотрено, что только Россия будет иметь ядерное оружие и все оно должно быть перемещено на ее территорию.

– Этим кто занимался? Бурбулис, Козырев или Гайдар?

– Этим занимались мы все. Гайдар занимался экономикой вопроса, потому что она была очень сложная. Я могу сказать, что Егор не только нашел схему, но и создал такие одновременно и заманчивые, и обязывающие возможности для наших партнеров, чтобы они не зевали и чтобы у них ни на минуту не появилось соблазна оставить хоть один боезаряд себе.

– Они легко расстались с ядерным оружием?

– Достаточно легко, потому что они больше волновались, что с ним делать, чем как они будут жить без него. Хотя с Украиной было больше позиционных трудностей, потому что там у нас еще был Черноморский флот, стратегическая авиация. Они были больше других, скажем так, заинтересованы поторговаться.