Егор Гайдар

…На волне всех этих громких публикаций Гайдар принимает предложение Ивана Фролова – своего первого (и последнего) главного редактора – и переходит на должность редактора экономического отдела, члена редколлегии газеты «Правда». Давайте отметим про себя – он получил эту должность 19 марта 1990 года, ровно в тот день, когда ему исполнилось 34 года. Его отец Тимур Гайдар, опытнейший журналист, контр-адмирал, стал членом редколлегии главной газеты страны, когда ему было уже за пятьдесят.

Идет 1990 год. Это – довольно интересный момент в биографии Егора. И в личной, и в профессиональной жизни у него, казалось бы, полный порядок. У них с Машей родился сын Павлик, третий его ребенок. За плечами – невероятно интересная работа в «Коммунисте». Образовался целый круг новых друзей (и старые тоже никуда не делись). По всем советским меркам он «пробил» все мыслимые и немыслимые карьерные потолки: шутка ли, член редколлегии «Правды» – для многих друзей отца это была бы фантастическая карьера, тем более для тридцатилетнего парня. Да и отец считал эту карьеру успешной.

И дело, конечно, не просто в отдельном кабинете с приемной, черной «Волге» (если в «Коммунисте» он продолжал ездить на метро, то в «Правде» разъездная машина к его услугам всегда), других не особо нужных ему благах.

Все главное с ним уже случилось, все главное как бы уже образовалось. Его окружает гармоничный, построенный им самим, своим трудом, своим интеллектом мир. Вообще говоря, к своим тридцати четырем годам он совершил огромный рывок.

Жизнь вроде бы уже удалась. Но почему же так свербит на душе? Откуда это непрекращающееся чувство тревоги, которое его не покидает практически никогда? Почему он никак не может расслабиться?

Кстати, с сыном Петей Егор Гайдар всегда вел абсолютно открытые и искренние разговоры. Мальчик порой задает ему совершенно бесстрашные, прямые вопросы. И Егор (вспоминая, насколько честен был с ним всегда его собственный отец) – на них отвечает. Он рассказывает о совещаниях у Горбачева и Рыжкова, пытается объяснить ему грядущий кризис социалистической экономики.

Вот они поехали в «цековский», как тогда говорили, санаторий «Решма» на Волге, под Кинешмой, – отдохнуть во время школьных каникул, порыбачить, погулять. И вот они идут, гуляют – и Петя, которому тут тоже нравится, спрашивает его:

– Папа, а мы сюда приедем на следующий год?

– Нет. В следующем году здесь уже ничего не будет, – честно отвечает Егор.

– А почему?

– Ну вот видишь этих людей? – показывает Егор на скромные дома за оградой санатория. – В следующем году эти люди уже не смогут себе купить даже обычной еды.

И верно, в следующем году они сюда уже не приехали. Многие подобные привилегированные дома отдыха и санатории либо закрылись в 1991–1992 годах, либо их меню настолько оскудело, что брать ставшие очень дорогими путевки люди просто перестали.

Петя берет отца за руку и с сомнением оглядывается вокруг.

К 1990 году Егор понимает: его стремительная блестящая карьера, его столь удачно начавшаяся профессиональная биография – это комета, летящая в пустоте.

«Коммунист», «Правда» быстро перестают быть теми грозными органами печати, которые способны что-то изменить. Они перестали быть главными трибунами, на мнение которых ориентируются советские элиты.

Та жизненная роль, к которой он себя так тщательно готовил, тоже теряет смысл. К его советам, по большому счету, увы, не прислушиваются. Этим «губернаторам» стало бессмысленно что-либо советовать. Они окончательно растерялись и тащат экономику на дно. Больше того, день за днем они теряют и контроль за ситуацией в стране.

А что самое главное – та стратегия «постепенной эволюции», которую он так тщательно выстраивал у себя в голове все эти годы, потерпела крах. Революция постепенно захлестывает общество, государство, она захлестывает все окружающее жизненное пространство.

Крутой, трагический момент.

Да, недаром он так быстро и легко пробил все «отцовские потолки»: член редколлегии, эксперт при правительстве. Никаких потолков, никаких прежних иерархий больше не существует.

1990-й – год великой турбулентности.

Давайте и мы заглянем в этот год. Освежим в памяти его бешеный ритм.

…В канун этого нового,1990 года, 25 декабря 1989-го, восставшим народом расстреляны румынский диктатор Чаушеску и его жена Елена. Шоковое событие, обозначившее психологический водораздел между старой и новой эпохой, начавшейся с «бархатных революций» 1989-го.

…Принимаются поправки к закону «О кооперации» – милиции даны новые права по борьбе с финансовыми нарушениями. Для многих новых предприятий, в том числе совместных (то есть с иностранным участием), наступают «веселые деньки» – первых кооператоров начинают сажать, их бизнес преследовать. «Лицо» советского кооперативного движения Артем Тарасов покидает страну.