Егор Летов и группа «Гражданская оборона»

Егор Летов: «Песни 86–87-го (на этот раз процентов на 70 – песен 87-го). Куча хитов. Писал и наигрывал все партии по-прежнему – один. Настоятельно приглашал ныне покойного “Эжена” Лищенко, сугубого и беспечного автора, теперь уже классического “Эй-брат-любера”, чтобы он его сам и напел, как более подходящий и подобающий исполнитель собственного творения. Однако он, находясь в крайне нетрезвом, болезненном и внушительном состоянии, наотрез отказался, к сожалению, и переложил эту заботу на мои плечи. В результате я более-менее соответственно и исполнил это произведение после выпитых совместно с небезызвестным Данилой Ершовым десяти литров омского разливного пива».

«Гражданская Оборона» – Хорошо!!

Егор Летов: «Песни 1986–1987 годов (подавляющее большинство – 1986-го). В момент записи (середина июня 1987-го) скоропостижно погорели все усилители, колонки и вообще все, способное звучать, кроме наушников. Дописывал и сводил исключительно с помощью оных. Этим объясняются обидные казусы – например, чрезмерное изобилие высоких частот».

«Гражданская Оборона» – Красный альбом

Егор Летов: «Электрический, “оригинальный”, что называется, вариант, возникший летом 87-го в период записи целой серии альбомов, в которой он оказался завершающим. Этим и объясняется откровенно неважное качество записи, ибо к тому времени, когда ему следовало возникнуть, я уже жесточайше и безбожнейше заебался все отстраивать, выстраивать, ручки крутить, колонки двигать и т. д. и т. п., что и привело неминуемо к излишне мерзостному звучанию, хотя это досадное (?) упущение, возможно, отчасти и компенсируется крайне вдохновенным исполнением. Это сборник ранних вещей (1983–86), предназначавшихся для первых двух альбомов, тогда еще не готовых и печально существующих лишь в бутлеговских курьезных версиях».

Инструкция По Обороне – Карма Ильича

Егор Летов: «Это – курьез. Промозглой осенью 1987-го сидели мы как-то раз в некоей душной и тошной камере какой-то Тюменской пэтэушной общаги, кажется, пили и заодно “от нехуй делать” записывали на “Ростов” свои песни. И было нас семеро – Ромыч (лидер “ИПВ”), Саша Ковязин (общий бассист), Юра “Шапа” Шаповалов (лидер мифической группы, цветасто именуемой “Союз говенных человечков, или о чем подумала Индира Ганди перед смертью”, автор двух единственных песен этого превосходного коллектива), Артурка Струков (лидер “Культурной революции”), я, Кирилл Рыбъяков (лидер групп “Аль Джихад аль Ислами” и “Кооператив ништяк”) и некто Вова “Джаггер” (ныне лидер группы “Главный гастроном”, а тогда – общий флейтист). И вот так вот сидя, мы попеременно и поочередно наигрывали свои дерзновенно-откровенные опусы под сочный аккомпанемент баса и гитары, душисто фузящей через советский перегруженный кассетник. В результате возник часовой бутлег, из которого я впоследствии и произвел сорокаминутную выборку. Она, по-видимому, имеет некое ограниченное хождение, т. к. оригинал записи куда-то таинственно канул».

«Пик Клаксон» – Лишние звуки

Записано Егором Летовым в декабре 1987 года дома у братьев Лищенко.

«Черный Лукич» – Кончились патроны (Квартирник у Егора)

Егор Летов: «Это, разумеется, другие “Патроны”. Это, собственно, акустический часовой квартирник, бурно состоявшийся либо в самом конце декабря 1987-го, либо в первых числах 1988-го у меня дома. Публика себя вела очень весело и раскрепощенно – орала, подпевала, хлопала, топала, пыхтела и т. д. и т. п.».

1988

Янка – Не положено

Егор Летов: «Январь 1988-го. В оригинале это – коротенький 20-минутный акустический альбомчик. Это вообще первая Янкина запись. Некоторые песни больше нигде не повторяются, хотя в целом это подборка впоследствии известнейших, солиднейших и популярнейших “хитов” (“Особый резон”, “Фальшивый крест”, “Берегись” и др.). Как я уже говорил, это акустика (я лишь подстукивал и подыгрывал на электрогитаре – надеюсь, ненавязчиво). Это самый мой любимый из Янкиных альбомчиков, несмотря, а может быть, и благодаря отсутствию постпанковых аранжировок, моих “фирменных” пошумелок и атонального рева, которые теперь привычны и свойственны Янкиному аккомпанементу. Альбом очень живой, честный и энергичный и отличается заметным отсутствием эстетства и утонченности, которые все более и далее прорываются в ее последних опусах. Здесь пока еще нет давления на жалость, которое, как мне кажется, прослеживается и местами попросту сквозит во всем ее последующем творчестве и которое, по-видимому, имеет упорное стремление трансформироваться в конце концов – в некий отрешенный, обреченный и бессильный бабий плач.