Егорка

На уроке физики Егорка не смел оглянуться, он был сам не свой. К счастью, его не вызвали к доске, он бы наверняка схватил двойку. При каждом взгляде товарищей робел. Один раз, уже в конце урока, Егорка украдкой посмотрел в сторону Тамары. Ему показалось, что она бледнее обычного, что она смотрит на учителя, а мысли её далеко. Так думал Егорка, и сердце его радостно билось. Теперь она угадывает, кто же это положил цветы. А он никогда и ни за что не скажет ей… Пусть она только знает, что есть на свете такой человек, который… который… Егорка не знал, что он сделал бы для Тамары, но чувствовал, скажи она только слово, — сделал бы много.

Егорка невольно задержался возле Тамариной парты, заметив, как она внимательно поглядела на него, но тут его позвал Степан.

— Где тетрадь? — спросил шёпотом.

— Я… я не решил.

— Не решил?

— Оч-чень трудная задача.

Между тем Тамара и Боря вышли из класса. Степан некоторое время сидел молча, уставившись маленькими глазками в крышку парты. Вдруг он подскочил, словно кто-то ужалил его.

— Тащи сюда тетрадь рыжей команды!

— Что?

«Рыжей командой» Степан называл Тамару и, хотя Егорка знал это, сделал вид, что не понимает, о ком идёт речь.

— Скорей, говорю тебе! — Степан угрожающе сжал кулак, и Егорка пошёл к Тамариной парте, — Бери тетрадь и в одну минуту к доске. Пиши решение, а я покараулю. Да в уголке пиши, мельче.

Степан стоял у двери. Егорка дрожащими пальцами выписывал решение задачи. Поминутно оглядываясь на окна, он писал химическим карандашом цифру за цифрой, чувствуя, что если решение будет длинным, он не выдержит — бросит карандаш и убежит. Куда бежать, — ему всё равно, лишь бы не быть вместе со Степаном. Но куда убежишь? У двери стоит Степан, окна наглухо закрыты. К счастью, решение было коротким и, как оказалось, очень простым. Если бы он дольше подумал дома, то наверняка решил бы… От переживаний у Егорки дрожал подбородок, руки от пота стали влажными.

Наконец всё переписано — и Егорка вздохнул с облегчением, словно преодолел большой трудный путь. Теперь скорее положить тетрадь на место и уйти из класса, а там будь что будет. Но что это? Розовый сложенный вдвое листок промокательной бумаги выпал из тетради и плавно опустился к ногам, на пол. Егорка машинально поднял его, чтобы положить на место, но листок развернулся, и перед глазами отчётливо вырисовалось два слова: «арамат» и «роге» (слова были написаны рядом, а в уголке был приклеен красный с тёмными прожилками лепесток комнатного огонька. Огонёк! Да ведь за эти же цветы попало ему от матери, это же его листок, тот, который он положил в парту Тамары Берёзко, и слова написаны рукой, только их нужно читать наоборот и получалось: «Тамара» и «Егор». Значит. Тамара знает, кто положил ей цветы. Хорошо ещё, что она никому не сказала: Егорку засмеяли бы. А может быть, она не догадалась прочесть эти два слова? Надежда была смутной.

Словно издалека, сквозь шум, как-то вдруг оглушивший его, он услышал звонок. Потом в класс вбежало сразу пять человек, торопливо застучали крышки парт, упал на пол чей-то портфель…

Егорка сжал в руке розовый листок и положил к себе в карман.

Лёгкий, едва уловимый шум прошёл по классу. Чья очередь? Кто будет решать задачу?

Перелистывая журнал, Николай Иванович сделал вид, что не смотрит на учеников. На самом деле он все видел и все замечал. Ребята сидели тихо, стараясь не шуршать тетрадями.

Учитель, внимательно осмотрев класс, мог безошибочно сказать, кто выполнил и кто не выполнил задания. Сегодня почему-то больше других волновался Егор Синюхин. Несколько раз он переложил с места на место задачник, зачем-то сунул его обратно в сумку с книгами, переставил чернильницу, хотя стояла она точно на середине парты.

Не совсем спокойно чувствовал себя и его сосед Степан Клочко. Он не подымал от парты глаз, словно что-то разглядывал там. Кого же вызвать? Учитель колебался. Впрочем, у Степана двойка получена ещё на прошлой неделе, нужно её исправить. Может быть, он решил задачу? Когда учитель спрашивал, кто не выполнил задания, Степан руки не поднял.

Николай Иванович назвал фамилию Клочко. Тот шёл к доске не спеша, хотя, по всему видно, охотно. Влажной тряпкой потёр руки, нечаянно уронил мел. Выглядело это естественно: человек волнуется, и руки не держат.

Одна только Тамара Берёзко, скользнув взглядом по доске, насторожилась. У неё было острое зрение, и ей не стоило большого труда разглядеть со своей парты какие-то цифры в углу доски.

— Задачу решил? — спросил Николай Иванович.

— Да.

— Напиши-ка решение.

Клочко начал писать. Всё время, пока писал, он ни разу не посмотрел на учителя. Когда, наконец, всё было окончено, Николай Иванович спросил:

— Сам решил?