Егоша и маленькие, маленькие бабочки…

Уже выходя из церкви, Егоша столкнулся с Ив-Ивом, тот сидел в сторонке на последнем ряду и старался быть незаметнее. Ив-Ив молча пожал ему руку и сказал:

— Ну, встретимся.

На улице была глубокая ночь. Рядом с церковью стоял ряд длинных, похожих на сигары, вместительных темных машин. Надо всем этим тяжело нависало облачное небо, чуть подсвеченное намечающимся рассветом. Моросил дождь. В глубине души Егоша даже возмутился — почему ночь? Ведь еще совсем недавно он сидел на берегу своего пруда, и после завтрака прошло совсем мало времени, а до обеда было еще далеко.

— Не понимаю, — невольно вырвалось у Егоши.

— Не парься, — шепнул ему проходящий мимо Миша-ангел. — Почему ты должен что-то понимать? Ты не должен ничего понимать.

А Машка довольно фамильярно ущипнула его за локоть.

— Рассаживаемся по коням! — объявил Миша-ангел. — Экономим бензин!

Гости стали рассаживаться по машинам и увлекли Егошу в одну из них. Егоша оказался рядом все с теми же девицами, которые критиковали Машку в церкви. Теперь он мог рассмотреть их получше. Они были довольно-таки обыкновенными, скорее носатыми, одетыми не так вызывающе, как невеста, но тоже довольно вызывающе, ну никак не походившие на ангелов. Вели они себя довольно развязно, хихикали, пищали и толкали Егошу в бок острыми коленками. В машине вообще началось самое что ни на есть крутое веселье — открывали шампанское, обливались пеной, кричали, галдели, пели, по очереди и все одновременно.

— Свадьба, свадьба! — вскричала одна из девиц и вылила на Егошу бокал шампанского.

Егоше это совсем не понравилось, и он уже думал дать ей это понять, как девица пропела в самое его ухо:

— Да ладно тебе, зануда! Сидит себе на берегу пруда, рыбку ловит, отпуск у него, понимаешь ли. А тут пашешь и пашешь, пашешь и пашешь. И никаких развлечений!

Как раз в этот момент машина остановилась, все высыпали наружу — длинный ряд таких же машин, переполненных гостями, стоял вдоль берега реки. На волнах покачивался небольшой нарядный пароходик, светящийся, как новогодняя елка, множеством огней. Огни отражались и трепетали в воде, отчего сама вода казалась темнее, как темнее казалось небо, хоть рассвет уже занимался.

— Это Сена? — спросил Егоша.

— Сена, Сена! — ответила одна из девиц.

— Солома! — послышался насмешливый голос Миши-ангела.

И по трапу гости стали перебираться на пароходик. Гостей было много, тем более, машины все подъезжали, привозя новых, и Егоша подумал, как может такой небольшой пароходик вместить всех. Но произошло то же, с чем он столкнулся в зале суда и потом, когда встретился с Высоким. Он ступил на трап и поднялся на палубу как будто бы уже совсем другого судна — огромного океанского лайнера, — каким-то немыслимым образом разместившегося все в той же реке. Со всех сторон звучала музыка, горела гигантская красочная иллюминация, официанты обносили гостей шампанским, столы ломились от фруктов и закусок самых немыслимых видов и форм.

В машине Егоша чувствовал себя стесненно и шампанского не пил, а тут вдруг выпил целый бокал и опьянел. «Действительно, — подумал хмельной Егоша. — Подумаешь, отдых — сидеть на берегу тухлого пруда. Да я и рыбу-то ловить не умею. Отдых нашли! Один сосед-липучка чего стоит. Подгоревшие сырники на завтрак. Загорелые, говорят, сырники. А они не загорелые, они подгорелые!» Прямо перед Егошей появился поднос с шампанским, и Егоша взял еще один бокал. Музыка неслась со всех сторон. Танцы были в разгаре.

— Эй! — кричала ему уже знакомая девица. — Давай! Разомнем косточки!

Егоше очень захотелось танцевать. Танцевал он редко и плохо, вообще-то, стеснялся, а тут лихо рванул навстречу девице, замахал руками, затопал ногами, не всегда попадая в такт, и был момент, когда он поскользнулся и чуть не растянулся на полу, то бишь на палубе.

— Давай, давай! Не ленись! — подзадоривала девица, перед тем ловко подхватив его под руку, чтобы он все-таки не упал.

Сердце у Егоши колотилось как бешеное. Весело было. Может, Егоше никогда и не было так весело. «Мне никогда не было так весело!» — подумал Егоша. И он танцевал, танцевал, танцевал, размахивал руками и топал ногами. Знакомая девица исчезла, на ее месте появилась другая, потом третья, а Егоша все танцевал и танцевал. Тут мимо пронесли гигантский торт, не торт, а какую-то бело-розовую башню, — запахло сладостью, шоколадом, ванилью и фруктами. Егоша любил сладкое, а танцевать уже и сил не было. Он взял, как положено, тарелку и встал в очередь за тортом. Тут над головами взметнулась большая птица и, описав дугу, бросилась в воду. Раздались возгласы изумления, но никто не успел даже опомниться, как она появилась вновь — на палубе стояла хохочущая Машка, на ней, на ее платье и в рыже-черных волосах не поблескивало ни одной капли воды. Тут что-то грохнулось совсем рядом с Егошей — это упала в обморок одна из официанток. Вокруг засуетились.

— Ну, это она зря, положим, — заметил чей-то голос.

Егоша оглянулся. Рядом с ним, вернее, за ним стоял Ив-Ив, тоже с тарелкой, в ожидании получить свою порцию торта.

— Нашла где выпендриваться.