Эгосистема

а с утра, подъезжая к вокзалу,

и не вспомнишь, как ночью промок:

только губы, немея, лобзают

это небо, и рельсы, и смог.

03/08/2016

я раздражаюсь, если шепчут,

и не люблю, когда кричат.

не понимаю тех, кто жемчуг

несёт к ногам неверных чад…

я против правды хамоватой,

но вряд ли выберу и ложь,

и не ломлюсь в сердца с бравадой,

не сняв запачканных галош.

а ночью тихо так сидится

у подмосковного окна…

мне не успеть другой родиться —

ведь жизнь давно уже дана:

с шумящим клёном у подъезда,

с тревожным звуком поездов,

с бокалом Chianti – чая вместо…

а небу слышен каждый вздох:

он оглушительнее крика

и внятней шёпота в тиши.

и жизнь не скажет: «Повтори-ка?..»:

с тем, как вздохнул, и будешь жить.

02/08/2016

в электричке играл скрипач —

в старом платье, с лицом Шагала.

что поделать: смычком рыбачь,

если денег в кармане мало.

как известно, сердечный путь

не приносит богатой дани —

и окажешься где-нибудь

в придорожном кафешантане.

только, мама, прости его,

что себя не укрыл от бедствий:

мне взойти бы на эшафот

к этой музыке, бьющей в сердце.

так играй же, играй, скрипач,

чтобы память изнемогала…

а лицо уже красит плач

с яркой дерзостью Фриды Кало.

25/08/2016 – 2017

Италия та же, прежняя:

лимонное солнце, день —

и море счастливых грешников

барахтается в воде.

в хмельном многолюдном Римини,

среди городских утех

я – только турист без имени,

безликий «один из тех».

судьба ты моя зелёная,

всё маешься по краям…

а дома – скамья под клёнами,

сосед, как обычно, пьян,

колышется штора тонкая

на старом окне моём,

и по-деревенски окает

знакомый его проём.

сентябрь всё осязаемей,

особенно по ночам.

над улицей, над казармами

луны бронзовеет чан…

дорога у нас железная

тревожней, чем здесь, стучит…

и неба родного бездну я

у сердца держу, как щит.

28/08/2016, Римини

К.

мне сегодня приснился ты.

мы смотрели вдвоём на город

с ослепительной высоты.

самолётной дугою вспорот,

плыл сиреневый неба клок,

целовались под нами ели…

без скандалов, без всяких склок —

по-другому и не умели

никогда –  мы прощались. нет,

не стыдись, ты при мне не плакал:

в этом тёплом, заветном сне

ты, весь вспыхнув, сказал: «Во благо!»

а осенний, тягучий дым

полз уже по окрестным крышам,

растворяя в себе черты

двух: брюнета и ярко-рыжей.

я шептала: «Не помни зла.

Может статься, что пожалею —

только я ведь тебе несла

слёзы, муки…» – а ты, шалея

от запястий моих, от губ,

плеч, перчаток, духов, сапожек,

думал: «Вор ли я, душегуб,

чтобы так  меня мучить, Боже?»

и квартира до темноты

тонет, тонет в британском роке.

с кем теперь, перейдя на «ты»,

ты шатаешься по дорогам?..

наше прошлое – водевиль,

не хватило меня на драму.

ну и пусть. ты меня любил.

и не помнить об этом – странно.

02/10 – 04/10/2016

ты могла бы исправить, конечно, свой милый неправильный прикус —

чтобы горла чужие прокусывать ловко, в один удар.

каждую осень летать на неделю-другую в Ригу с

богатым супругом: он был бы блудлив и отчаянно стар…

возможно, и стоило стать бы холёною барской женою —

такой, что теряли бы голову напрочь чужие мужья…

но где тогда ты – эта девочка с нежной косою ржаною,

что в зеркало смотрит – и шепчет: «Ведь это по-прежнему – я…»?

семинары по логике, преподы по непослушной гитаре…

миллионы падений, надломленный сахар тяжёлых побед —

и подарок: любовь – только в хрупкой, неправильно выбранной таре,

что ломалась под будничной тяжестью купленных в «Конверсе» кед.

неизбежная казнь, которую взяли и вдруг отменили,

убирая пригревшийся ствол от твоей помертвелой башки,

очень быстро счищает с души все обиды, истерики, гнили.

прикурив от обреза, сентябрь сурово командует: «жги

неудачные рифмы, толстенные кипы плохих фотографий,

непочатые письма от старых, не очень-то добрых друзей…

всех, кто в жизни когда-то от ярости тайной тебе не потрафил,

собери воедино – и гордо, без дрожи и боли рассей

над дырой в своей скрюченной памяти». кончено. браво. навеки

нет ни тёмного прошлого больше, ни напоминаний о нём.

разводные границы манящих италий, испаний, норвегий

рады стать твоим завтрашним радостным, в вечность отправленным днём.

если ум не ночует в твоей голове в вечно юные двадцать —

непременно, воскреснув на плахах, вернётся в неё к тридцати.

ты тогда уже будешь по имени-отчеству длинному зваться,

не с портвейном гулять, а коньяк в ресторане неспешно цедить —

ну и пусть. на зеркалки-глаза накрути все свои субъективы —

и смотри в этот мир, как в огромный общественный калейдоскоп:

он прекрасен, затейлив, незыблем, и всё в нём – и чудо, и диво,

и в улыбке его нет холодных, искусственных брекетов-скоб.

22/09/2016

помнишь ветреный, томный юг?

полусладкий дурман недель…

там, на лавочке, между юкк,

ты мне пел, как всегда, «Метель».

в бухте плавились корабли,

дул норд-ост с потемневших гор.

сколько счастье, увы, не дли —

век его, словно поезд, скор.

лазуритовой тьме морской

чужды пляжи и ресторан.

в толще вод всё шумит тоской

кровь из старых сердечных ран.

на глубоком песчаном дне,

о моллюсках своих забыв,

помнит быль о тебе и мне

россыпь раковин голубых.

будет снова большой прилив.