Ей это нужно, мне это удобно (СИ)

А еще Шеппард, как назло, словно и не собирался размыкать рук. Или не назло. Нора не понимала его логики за весь этот день, не понимала она и себя, почему внутри чувствуется такое облегчение, когда Нэр ее обнимает.

Он ничего не говорил. Нора тоже молчала. И впервые эта тишина не была тягостной, а такой, такой... Правильной. Хотелось лежать вот так вечность. И да, пусть он все-таки не размыкает своих рук.

А ведь время явно близилось к ночи. Норе не хотелось, что это произошло резко и внезапно, когда она уже так хорошо устроилась и размеренно дышала. Поэтому она сама решила оборвать тот момент, который не желала прекращать сейчас больше всего. Чтобы потом не было обидно.

- Ну и когда ты собираешься свалить, Нэр? Ночь уже на дворе, – слабо кивнула Нора в сторону окна, за которым виднелось уже потемневшее небо.

- Я в курсе, женщина, глаза у меня есть, – фыркнул Нэр. – И я не собираюсь сваливать.

Брови у Норы вопросительно поползли вверх, она чуть заерзала и повернула к нему голову. Шеппард смотрел на нее очень мрачно – впрочем, как и всегда.

- Почему? – да, ее хватило только на такой тупой вопрос.

- Потому что, женщина, мне нахер не сдалось, чтобы тебе тут стало хуже или что-то еще. В отличие от тебя у меня хватает ума...

- Пошел. В задницу, – устало процедила Нора. Лучше бы она ничего не спрашивала. Лучше бы он и дальше молчал. Отрезать бы ему язык – и будет идеально. В таком виде его даже можно переваривать.

- Не дождешься, – угрюмо процедил Шеппард. А рук своих так и не разомкнул. Нора только сейчас заметила это и почему-то очень обрадовалась. Просто... Ей не хотелось этого.

Оказалось, что лежать вот так с Нэром – это очень здорово. И спокойно. Даже несмотря на их словесные взбрыки. Поэтому спустя пару минут Нора снова завозилась, а потом положила свою голову Нэру на плечо, устроившись со всем комфортом. И снова он ничего не сказал, разве что мрачно просверлил взглядом ее затылок.

Но больше так и слова не произнес. А у Норы постепенно начинали слипаться глаза. Сказалась и усталость, и расслабленность. Она так пригрелась в объятиях Шеппарда, что и не заметила, как начала впадать в сон. И вот, прежде чем провалиться в темноту окончательно, Норе показалось, будто она слышит голос Нэра. Показалось, потому что едва ли он мог сказать это на самом деле. Показалось, потому что такими понятиями Шеппард не оперировал. Да и вообще, она уже почти спит.

- Я хочу внести ясность: ты нужна мне.

Но окончание фразы Нора Цюрик уже не слышала (хотя, может быть, и успела захватить последние слова краешком сознания), потому что вовсю уже дремала, так и не убрав голову с плеча Нэра.

...Проснулась она резко. Кажется, потому, что солнечный луч ударил прямиком по глазам. Заерзав под одеялом, Нора повернулась и посмотрела на мирно спящего рядом Нэра. Надо же, не свалил. И заснул прямо в той же одежде, что и приперся к ней. За ночь, правда, успел каким-то образом все-таки выпустить ее из объятий и повернуться спиной. А она даже ничего не почувствовала – в такой крепкий провалилась сон.

Спящего Шеппарда она созерцала впервые. И, надо сказать, от неспящего он отличался разве что закрытыми глазами. Такие же нахмуренные брови и угрюмое выражение лица. Казалось, о том, что во сне можно расслабляться, Нэр не имел ни малейшего понятия. Ну и ладно. Зрелище, в общем, такое себе. Нэр вообще, похоже, умел вызывать у людей стабильно только два чувства – неприязнь и раздражение.

Так как дальше любоваться Шеппардом Нора желанием не горела, то поплелась в ванную, после чего прошла на кухню, где на автоматизме открыла холодильник. Чувствовала она себя намного лучше, и за ночь ее состояние явно не ухудшилось, чего так “опасался” Нэр. Кастрюлю с супом Шеппард очень предусмотрительно засунул на нижнюю полку. Готовил он, кстати, вполне сносно. Ну еще бы, столько лет прожить одному... Да и вряд ли какая женщина по доброй воле стала бы жить с таким вот. Вряд ли за всю его жизнь у него вообще были подобные отношения. А если и были, то Нора очень сочувствовала тем девушкам и от всей души надеялась, что они свалили от этого мудака как только, так сразу.

Выздоравливающий организм требовал сил, желудок издавал тревожные позывные, поэтому Нора, недолго думая, достала самую большую сковородку и вскоре уже вовсю жарила приличных размеров яичницу с беконом.

Минут через пятнадцать на пороге кухни показался мрачный Нэр, который уже успел привести себя в порядок и выглядел так, словно собирался на деловую встречу. Он озлобленно посмотрел на Нору, заставив ту сразу же скривить губы. Проверяя, прожарилась ли яичница снизу, Цюрик подняла на Нэра тяжелый взгляд и спросила, как будто это было само собой разумеющееся:

- Кофе будешь?

- Что? – до Нэра не сразу дошло. А затем его взгляд стал как будто рассеянным. – А, да, – отстраненно сказал он и присел на свободный стул.

Через минуту Нора уже плюхнула перед ним большую кружку.

- Сахар положишь сам, я не знаю, сколько тебе там требуется.