Ей это нужно, мне это удобно (СИ)

Неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, если бы Шеппард вдруг тяжело не замолчал, а потом резко бы ее не поцеловал. На секунду Нора Цюрик впала в самый настоящий ступор, но потом уже они целовались – с той самой чертовой горечью, которая болит в темных сердцах, пылающих кровавым огнем.

- Цюрик, – произнес наконец Шеппард, когда оторвался от нее, – ты и правда думаешь, что я в секунду от этого избавлюсь? Я и так с трудом себя сдерживаю.

- Я вроде бы не дура, Шеппард, если ты не забыл, – прошипела Нора. – А я надеюсь, что ты не забыл. Но ты же все еще считаешь меня недостойной звания человека, верно?

- Женщина... – взвыл Нэр, очевидно, закатив глаза к потолку, а затем Нора услышала, с какой силой клацнули его зубы, и поняла, что он и правда, черт возьми, сдерживался. – Скажи, если бы я не считал тебя человеком, я бы тут сидел?

- Не знаю, может, тебе это удовольствие доставляет, – фыркнула Нора.

- Иногда меня нахрен убивает твоя логика.

- Меня твоя – тоже.

- Ты же понимаешь, что в одну секунду все это никуда не денется. Мне и так сложно тебе отвечать, – чуть погодя заметил Шеппард, когда, как Норе показалось, их разговор зашел в тупик. – Сложно отказаться в один миг от старых привычек. Но я это, нахрен, делаю. Я сдерживаюсь. Ради тебя, черт возьми. Это ты можешь понять, женщина?

- Какой же ты мудак, Нэр. Просто невыносимый мудак, – помолчав, произнесла Нора, по губам которой уже бежала улыбка.

- А ты – гребаная дура.

- Если ты еще запомнишь, что меня можно называть по имени, то это вообще отлично будет.

- Я постараюсь, – с нажимом ответил Нэр, а затем сделал самое логичное в этой ситуации, в очередной раз крепко притянул Нору к себе и уткнулся ей в волосы. И этим жестом в который раз в конец обезоружил Цюрик, с языка которой уже готова была сорваться очередная колкость. Она резко замолчала и замерла, сидя тихо-тихо, словно мышка, и даже боясь дышать.

Было в этом молчании что-то особенное. И невыносимо больное. Словно вываленное к ногам поражение. Поражение, которое один из них долго и истошно не хотел признавать. А теперь сам склонил голову. И у Норы в который раз сжалось сердце от мысли, с каким же трудом Шеппард переступил через себя.

И все ради нее. Ради этой крохотной возможности вот так сидеть, уткнувшись ей в волосы.

Да хрен кто такое ради нее делал.

- Нэр, – шепотом произнесла она, – ты мне очень нужен.

- Знаю, женщина, – так же откликнулся Шеппард, – ты мне тоже очень нужна, – а затем произнес то, от чего Нора Цюрик в который раз уже выпала в осадок. – Если ты хочешь, мы можем соблюсти эту формальность со штампами в паспорте.

- Шеппард, – пораженно проморгавшись, спросила Нора, – а ты в своем ли уме мне это предлагаешь?

- Если я говорю тебе это, значит, я, нахрен, осознаю, что гово...

- Шеппард. Приподержи коней, а? Мы еще толком сойтись не успели, а ты мне уже замужество предлагаешь. Не слишком ли быстро, а?

- Ну знаешь, я уже подошел к тому возрасту, когда тянуть с этим – глупо и бессмысленно, – тут Нора Цюрик пораженно замерла, и все ее мышцы внезапно напряглись. Нэр это заметил и усмехнулся: – Или ты забыла, сколько мне лет, Цюрик?

- Я... – она пристыженно замолчала. Глупо было отпираться. Но они и правда забыли. Не только она одна. Вернее, просто не обращали внимание. Тем более, казалось, что особых изменений в характере Шеппарда не произошло, да и внешность, как говорится, бывает обманчива, поэтому они уже давно подсознательно воспринимали его как почти своего ровесника. Но если... Если на самом деле... – А насколько ты себя ощущаешь? – тихо спросила Нора.

- Не знаю, – хрипло и почти зло рассмеялся Нэр. На секунду Нору Цюрик скрутил самый настоящий обруч страха. – После всего этого все пошло как-то наперекосяк. Иногда я ощущаю себя на тридцать и не понимаю, как оказался на столько лет впереди. А иногда – снова на семьдесят, и я не понимаю, какого хрена делаю в этом теле. А иногда, – Нора уже чуть не скрутиться пополам готова была от ужаса, – это вообще все смешивается. И у меня просто голова разрывается, я не понимаю, сколько мне к черту лет. В одну секунду – тридцать, а в другую – семьдесят. И вот так чаще всего. И главное, хоть бы кто догадался спросить...

- Т-ты, т-ты...

- Да ладно, Цюрик, не воспринимай близко к сердцу. Это я так, о больном.

- И это... Сложно? – сдавленно произнесла Нора, понимая, что за весь этот почти год их “отношений” с Шеппардом она нихрена не выучила его. Нихрена не знала его. И что творится у него в голове. Все это время он был просто тем самым гребанным сексистом.