Эй, смотри не влюбись!

Боги, боги, боги. Эти зыбучие пески вранья затягивают меня все сильнее. Такими темпами я увязну в них настолько, что уже не выберусь без последствий. Если вообще выберусь.

Так, ладно, отбрасываю мысли, в которых можно надолго заблудиться, захожу за барную стойку, перевязываю хвост и скидываю толстовку. Под ней лишь короткий топ и низкие джинсы. Какой-то пьяный мачо тотчас выдает порцию несвязных комплиментов, потягивая виски с колой через трубочку, но я бросаю на него уничтожающий взгляд. Тот замолкает и в темпе вальса ретируется. 

- Мне стоит начинать за тебя беспокоиться? – спрашивает Дэн, орудуя шейкером.

- Нет.

- Ты же понимаешь…

- Денис.

Тот лишь закатывает глаза, но отстает. Знает: лучше не лезть ко мне, когда я его так называю. Потому что я очень злюсь.

Слава богу, работы и правда много, втроем еле справляемся. Нет времени анализировать череду неожиданных событий в моей жизни и гадать о возможных последствиях. Сейчас мой мозг занят более насущным: где мята, почему не работает измельчитель для льда, какого черта Тигран наливает виски в коньячницы и как убить пьяных девиц, что трутся вокруг Кирилла. 

Стоп, что? Последнее не в счет, я об этом не думаю. Не думаю, не думаю. Только глаза так и косятся в сторону углового стола, где павлинообразный дятел что-то рассказывает «императрицам» и «угонщицам», которые уже с ног до головы облизали его пошлыми взглядами.

В микрофон совершенно несвязным потоком звучат поздравления для отдела продаж, а затем начинает играть песня про «Бали». И старые мормышки толпой бросаются на танцпол. 

Ну и пусть веселятся. Все лучше, чем выслушивать их завывания в караоке. Надо запретить Кариму устраивать эту самодеятельность. 

- Налей воды.

Я вздрагиваю. От неожиданности. Снова. Да как у него это выходит – постоянно незаметно подбираться ко мне? 

Ловлю хитрый взгляд с прищуром, облокачиваюсь на стойку.

- Слушай, если мы уже изображаем парочку, то давай ты не будешь делать из меня рогоносицу? 

- Рого… что? – Кир смеется так, что запрокидывает голову назад.

Я в ответ изо всех сил щипаю его за руку. Чтобы не брал на себя слишком много.

- Хватит калечить меня, - потирает больное место, а потом наклоняется ближе и добавляет без улыбки: - Ты думаешь, мне пятнадцать и я не могу удержать член в штанах? 

Мой взгляд выразительнее слов.

- Ты и правда так думаешь, - усмехается гад. – Слушай, я сам пришел к тебе и предложил перемирие. Если ты хочешь выставить определенные условия, озвучивай сейчас. Я постараюсь их принять.

Постарается он. 

На его лице танцуют разноцветные огни, а глаза кажутся еще чернее прежнего. Черты мягкие и не имеют ничего общего с тем, что я видела вчера. Как он умудряется быть таким разным? 

Кто ты такой, Кирилл Скоморохин?

- Откуда ты узнал про телефон Дэна? Что я подменила его?

Ни один мускул на лице не дергается, железная выдержка. Кирилл слегка качает головой и подпирает ладонями щеки.

- Я много о тебе знаю. Наблюдательный. Что-то еще?

Не сразу удается вырваться из бескрайней бездны его глаз.

- Только это, - севшим голосом отвечаю я и покашливаю. 

- Тогда надеюсь, встречаться мы будем не больше пары недель. Долго воздерживаться – вредно для здоровья. 

Мы вдруг смеемся двумя тональностями в один голос. Легко так. Я вспоминаю, что он просил воды, беру стакан и оглядываюсь вокруг.

- Может, покрепче чего-нибудь? 

Кирилл удивленно задирает бровь и ухмыляется. Одновременно с этим из колонок начинает прорываться «бухгалтер, милый-милый мой бухгалтер». Я подтягиваюсь и смотрю поверх трясущихся голов офисных клерков, ушедших в отрыв, на нашего звукаря. Но то лишь руками разводит.

Приземляюсь обратно на пол и замечаю, как глаза Кира следуют за моим животом и грудью. Он просто невыносим! Закусывает пухлую губу и смотрит на меня. Бог мой, в горле пересыхает от такого взгляда.

- Давай покрепче, - произносит он, и мне приходится приложить усилия, чтобы вспомнить, о чем вели беседу. – Только ты будешь со мной.

Не знаю, как Скоморохину удается уговорить меня на эту авантюру. По правде говоря, ему даже уговаривать не приходится. Но через час Дэн взашей выгоняет нас из бара, а мы только громче ржем.

Я сбегаю в уборную, а когда возвращаюсь, начинает играть моя самая любимая песня. Прячусь в укромном углу и застываю, пока народ приходит в движение – кавалеры не первой свежести приглашают возрастных дам на медленный танец, а некоторые самые активные, то есть пьяные, девушки, осмелев, вытягивают в центр зала боссов в дорогих костюмах и с обручальными кольцами. 

Все не то. Пускай этот мир останется по другую сторону. Я же опираюсь головой о стену, скрещиваю руки на груди и закрываю глазам под надрывное пение с просьбой «сиять».

Мурашки ползут по шее, плечам и разбегаются по рукам. Вдруг. Неожиданно. Вот только уже не от песни. Всем нутром вмиг напрягаюсь. Будто какими-то неведомыми ранее инстинктами ощущаю его приближение. Его дыхание в волосах и на щеке.

- Даже не думай…