Эйфельхайм: город-призрак

Он и Шерон были вместе дольше, чем многие женатые пары; между ними за это время наросли определенные привычки, подобно мху на влажной скале или плющу, опутавшему стены священных зал. Они давно условились, что в их отношениях не будет места чувству собственничества, и потому взирали на его проявления с чем-то вроде ужаса. Но так было в теории. На практике все немного иначе, ибо и слишком мало собственничества было связано с риском. Мох, быть может, и мягок, и удобен для того, чтобы на нем растянуться, но он очень однообразен, а наслаждение его цветами требует определенной тонкости восприятия. Тому хотелось, чтобы Шерон была немного более раскованной, а Шерон — чтобы Том стал немного более постоянен.

Шерон, не вкладывавшая в свое замечание серьезного смысла, поиграла немного телефоном в руке, оценивая его реакцию.

— Переведи его на виброзвонок, — передала она наконец трубку Тому. — И держи при себе. В этом весь смысл мобильного телефона. — Не добавив больше ни слова, Шерон направилась к своему дивану и свернулась на нем подобно скрытым измерениям многомерного пространства. Она обнаружила, что ей трудно на первых порах сконцентрироваться на Джанатпуровом пространстве, что было приписано ею нарушенному звонком строю мыслей. Том подчинился указанию, махнув про себя рукой.

— Ты слышала это, Джуди? — спросил он зернистое изображение на экране мобильника. — Шерон думает, что ты моя новая возлюбленная.

Джуди нахмурилась и сказала:

— Возможно, мне не следует звонить тебе домой. Иногда немного трудно понять, с чего более молодое поколение все время дуется.

— О, Шерон не против, чтобы ты звонила, — Том произнес это, понизив голос, чтобы не беспокоить физика на диване. — Все замечательно. У тебя что-то есть для меня? — По правде сказать, он ждал этих разговоров. Джуди унимала зуд его любопытства. «Она и я подходим друг другу — заявил он как-то Шерон. — Она знает методику исторического исследования, какую именно базу данных запрашивать, с каким архивистам связаться. Она знает, что я ищу, так что мне не приходится объяснять дважды».

И Шерон ответила: «Она настоящее сокровище, верно».

— Мне кажется, я знаю, почему изменилось название деревни, — возвестила Джуди.

— Das gebt ja wie's Katzenmachen![142] — воскликнул Том — что помешало физику на диване и стоило клиологу выразительного взгляда, которого он, впрочем, не заметил. — Meine kleine Durchblickerin! Schau mir diesen Knallfekt.

[143]

Джуди уже привыкла к подобному образу общения. Она понятия не имела, что именно только что сказал Том, но прекрасно знала, что ему было нужно, а потому перевод не требовался. Она что-то сделала за пределами экрана, и на нем вместо ее лица появилось изображение рукописи.

Из шезлонга невозможно выбраться одним прыжком, однако Тому это удалось. Он поспешил к CLIODEINOS, где он вставил телефон в предназначенное для него гнездо, и манускрипт открылся на мониторе в более читаемом виде. Почерк относился к XIV веку. Латынь была ужасна; ее вид заставил бы Цицерона рыдать.

— Я использовала «Саундекс», чтобы посмотреть варианты произношения, — объясняла Джуди голосом за кадром, пока Том бегло просматривал документ. — Конечно, пришлось забрасывать петлю пошире и дольше разбираться в… в…

— Кrетрl.

Хламе. Что это у меня на экране?

— Булла 1337 года против Братьев свободного духа.[144] Похоже, изначально новым названием Оберхохвальда было не Эйфельхайм, а…

— Тойфельхайм. — Взгляд Тома скользнул по тексту и он легонько ткнул пальцем в экран напротив названия: «Обитель дьявола». Он погрыз костяшку пальца, обдумывая это. Что за люди жили здесь, спросил он себя, если заработали такое имя у соседей? — «Остерегайся творений Сатаны, — прочитал он вслух, — как остерегаемся мы нечестивой земли Тойфельхайма. Пастор Дитрих был искушен и не выдержал испытания. Да не окажись искушен и ты, пораженный ересью и колдовством». И так далее и тому подобное. — Том откинулся на стуле. — Автор не особенно жалует нашего старину Дитриха. Интересно, что он сделал такого ужасного — помимо надувательства медника. — Том сохранил файл на жесткий диск, и на экране вновь появилось лицо Джуди.

— Связь, мне кажется, ясна, — сказала она.

— Да. К чему поминать Дитриха в следующем предложении, если бы Тойфельхайм не был Оберхохвальдом. Хотя… — Он потер пальцами мочку уха. — Вообще-то в Швабии, я полагаю, могло быть и два Дитриха.

— Доктор Вегнер с отделения иностранных языков сказал, что искажение «Тойфельхайма» до «Эйфельхайма» естественно с точки зрения лингвистики.