Эйлин, Эллочка, Элька (СИ)

Он впервые пригласил Машу прогуляться спустя полгода после знакомства. Ему казалось, что до того он и не жил совсем. Ему ещё никогда так спокойно не работалось. На всё теперь хватало времени, он высыпался, его не доставали с идиотскими вопросами, ответа на которые у него часто не было. Появилось время заниматься интересными и неизлечимыми больными. А всё благодаря ей. Она стала незаменимой. Ему нравилась её властность и манера подшучивать над ним, притворно возмущаясь. Нравилось, как она улыбается одними глазами, и то тепло, что она излучает. А в последнее время он всё чаще задумывался, каково это было бы, быть окутанным всей её мягкостью? Погрузиться в неё и пить до самого донышка. Рядом с нею становилось всё труднее сосредоточиться, мысли всё время срывались не в то русло. И ещё эта неуместная ревность! Ей то и дело улыбались пациенты, посетители, молодые целители. Она ведь ещё совсем молодая женщина и, несмотря на наличие детей — обязательно кого-то встретит. И от этого ревность злым зверем ворочалась у него в груди. Ведь он уже воспринимал Машу как нечто своё, личное, и отдавать не хотел. Но и делать первый шаг не спешил. Переживал и терзался. Пока она однажды не зашла к нему в кабинет вечером.

− Привет, ты закончил? — спросила Маша, проходя в кабинет и тихо прикрывая дверь. Было уже поздно.

− Да, осталось пару формул пересчитать, одно заклятие никак не хочет сходиться, − устало ответил он, закрывая папку. Сегодня он уже ничего дельного не придумает.

− Тогда пошли поужинаем вместе, у меня? — твёрдо посмотрела она ему прямо в глаза. И отказать он не смог.

И вечером тоже не смог. И остался ночевать. А вскоре, перевёз всех к себе, отдав дом на растерзание Маше и детям. И жили они долго и счастливо, пока Машина средняя не пошла в Хогвартс и Маша так же властно и безапеляционно не сказала ему:

− Гиппи, нам нужен сын! — и он снова вынужден был согласиться.

========== Эпилог ==========

Мммм… Как вкусно! Пища Богов! Хрустнул огурчик, я прожевала и заела картошкой. О, да! Какая в этом году картошка вкусная, да с маслицем, да с селёдочкой, да с огурчиком солененьким, под холодненькую водочку, на зубровке настоянную!

Мы отмечали конец инвентаризации. Длилась она почти год и успела затрахать всех до зелёных чертей. Началось всё с недостачи золотых ореховых скорлупок на складе. Егеря регулярно занимаются отловом браконьеров и ворюг, но Лукоморье огромное, всех не переловишь. Но чтобы прямо со склада! Совсем распоясались! СанСеич принял решение срочно проводить инвентаризацию, чтобы понимать, чего ещё утащили. Первичная проверка показала нехватку яиц золотой гусыни, молодильных яблок, перьев жар-птицы и птицы Рух, изумрудов, золотых ореховых скорлупок и почему-то одного бутафорского человеческого черепа. Яга ругалась страшно! Она его так старательно трансфигурировала, чтобы на кол перед избушкой надеть. Столько сил потратила, чтобы у него глаза светились, и он каждого пришедшего матом крыл. Спёрли! Ох, не завидую я браконьерам. Яга Никитична, несмотря на свой почтенный возраст, так проклянёт — мало не покажется. Мировая бабка, если не злить. Шурик носился как ошпаренный по всему заповеднику, всех стажеров припахал, вешал следилки, капканы заговаривал. Границы обходили со штатным ведуном Фёдорычем. А нас припахал к полной инвентаризации складов. Воров поймали, часть несбытого вернули, но инвентаризацию было уже не остановить. Грёбаный компот! Теперь стажёры ходили за мной с самопишущими перьями, а я без устали диктовала: слёзы Алконоста — три флакона; перья хвостовые — двенадцать штук; перья Сирин — тридцать две штуки, слёзы Сирин — один флакон…

Обнаружилось, что летучие жар-крысы, коих расплодилось немеряно, подожрали запасы овса и пропитанного пивом пшена, без которого от жар-птицы хрен чего допросишься. И пропалили сбрую Сивки-Бурки. Пришлось срочно вылавливать мантикору, которая шляется неизвестно где, вместо того чтобы работать! Мантикоре Муське было обещано, что пока она крыс не отловит, то кроме этих крыс питаться ей будет нечем. Сбрую починили, хотя в процессе ремонта одного стажера, которого никто не удосужился предупредить о сволочном нраве лошадки, затянуло в одно ухо коня и с другого выплюнуло, благодаря чему мы узнали, что с кафтана добра-молодца кто-то спорол золочёную фурнитуру.

И вот теперь, наконец, всё было описано, пронумеровано и опечатано. Продано, передано и подарено кому следовало, и мы могли заслуженно отметить это эпохальное событие. СанСеич обещал всем стажерам поставить отлично по магозоологии и отправить с практики заранее. Хотя некоторых отсюда поганой метлой не вышибешь! Вернутся, как пить дать, только закроют экзамены в академии. Степанов, долбаный Айболит, точно вернётся. Как же без него самка Горыныча-то разродится?! Она во время беременности шибко вредная стала, никого кроме него не подпускает, а так как Горыныч — единственный вид живородящих драконов, придется парня звать.