Эйлин, Эллочка, Элька (СИ)

− Мария, мне не до этого. Давайте свои документы и идите, у вас полно работы, насколько я знаю. Идите и разберитесь с поставщиками, что ли, − снова отмахнулся он медленно подходя к столу, на котором воцарился относительный порядок.

− Хорошо, шеф, − как-то тяжело и немного зло выдохнула она, покидая кабинет.

Сметвик уселся за стол, устало потёр глаза, в которые словно песка насыпали. Маша была права, зелья его проблему не решат. Кофе бы сейчас. А лучше поспать часов десять. И стейк, большой и хорошо прожаренный. Но некогда. Нужно действительно сметы составить. Он уже было погрузился в бумаги, как дверь в его кабинет снова распахнулась. Стремительно вошла Маша, а за ней вплыл поднос, на котором дымился ароматный куриный бульйон, стояла тарелка с сендвичами, а огромная кружка с кофе источала невероятный и притягательный запах. Поднос приземлился перед ним и Маша безапелляционно скомандовала:

− Ешьте! Совсем отощали, смотреть больно!

Он удивлённо воззрился на неё, потом на поднос, хмыкнул и стал есть.

***

Сметвик вошёл в кабинет и в очередной раз поразился его пустоте. Пропали завалы документов, папок и склад посуды — Маша припахала двоих стажёров, они разобрали всю документацию рассортировав её по папкам, датам и типам документов расставив на стеллажах в углу кабинета. Раньше у него там была свалка и кладбище не разобранных бумаг. Дела его пациентов заняли места в специальных коробках, на его столе остался лишь небольшой зачарованный ящик-каталог. Стоило лишь произнести запрос, и нужный документ, если он, конечно, имелся в наличии, оказывался внутри. Это тоже Маша придумала. А ещё она договорилась со столовой, и теперь ему каждый день приносили горячий обед и ужин. И следила, чтобы он не засиживался допоздна, выгоняя его домой спать.

Маша была невероятной. Не похожей ни на одну женщину из тех, кого он встречал до сих пор. Сильная, даже в чём-то деспотичная, она была невероятно заботливой и обладала добрым сердцем — всё детское отделение было от неё в восторге. Особо противные пациенты, которые немало крови попили и ему и больнице, заискивали перед ней и таскали презенты, вроде цветов и сладостей. Она не пыталась походить на местных, подчёркивая, что она иностранка всем: от манеры одеваться, до нежелания исправлять ужасающий русский акцент. А чего стоят эти её песни? Колыбельные в детском отделении, бравурные в приёмной? Она часто пела и заразительно смеялась. И была самой красивой женщиной из всех, что он знал. Вся какая-то мягкая, состоящая лишь и плавных линий и изгибов. Даже скул не было — кругленькие щёчки и ямочки. Светлоглазая красавица. И дочки у неё — одна другой краше. Бедный Хогвартс! Хотя может и не Хогвартс, Маша говорила, что Александр из посольства обещал им помощь при устройстве в русскую школу.

От мысли, что Маша уедет домой, что-то внутри протестующе сжалось. Ему очень не хотелось бы её отпускать. Но что он может ей предложить? Он вечно занятой немолодой колдун, сквернейшего характера, с типично-целительским чувством юмора. У него, конечно был дом, но привезти в его холостяцкую, запущенную квартиру детей?

И Сметвик подписал документ о передаче ставки Эйлин, которая вот-вот уедет — Маше. Возможно, работа удержит её здесь подольше? Ещё и ухажёр её этот русский! Мало ему Эйлин?! Нет, определённо, нужно что-то делать.

***

Сметвик был невыносим! Как он жил без неё столько лет? Большинство его проблем решить оказалось элементарно — припахать стажеров. А чего они зря хлеб едят? Пусть привыкают, что целительство, это не только работа с пациентами, но и бумажная волокита. Столовую тоже построила, как так можно, чтобы Главный Целитель, − голодным ходил?! Нет, ну ни в какие ворота! Что касается квитанций, оказалось, у Сметвика есть заместитель, который вполне может взять на себя все вопросы закупок, а составить сметы поможет главная медиковедьма. А то моду взяли, свалить на такого человека всю бумажную работу. А когда он волшебников будет лечить?! А диссертацию писать? У него, как оказалось, куча заготовок статей, наброски работы есть, а времени нет. Это же какая потеря для науки! Нет, так никак нельзя!

И она сама взялась за систематизацию его научной документации, освободив Гиппократу достаточно времени для науки. Да, именно для науки, а не для того чтобы чаще мелькать перед глазами очень симпатичного и крайне одинокого волшебника. Единственного настоящего мужчины, встреченного ею в Англии. В нём горел огонь, а в большинстве Англичан — едва теплился. И ей хотелось греться у этого огня. С тех пор как умер муж, она давно не ощущала себя настолько живой. И девчонкам Гиппи нравится. Но и с Шуриком она переписку не бросит. Очень уж не хватает тут в Англии родственной души.

***