Эйнит

— А почему бы и нет! Расскажи, как влезла в чужую семью! — Эна заскрежетала зубами. — Выходит, Дилан прав, и Кэйтлин не зря ревнует к тебе мужа!

— Эна, хватит! Хватит выдумывать глупости!

— Глупости?! Я не выдумываю. Они ругаются каждый день, и Дилан сбегает к нам всад.

— Эна, они ругались и до нашего приезда. Я тут ни при чем.

— Ну, да! Ты как всегда ни при чем! Ты просто не видишь ничего вокруг, кроме своей собственной правды!

— Аты видишь...

— Да, побольше твоего! — перебила Эна. — Я даже вижу то, чего хотела бы не видеть.

— Я не намерена продолжать разговор в таком тоне. И вообще не хочу обсуждать твои глупые фантазии! С меня довольно!

Мать бросила книгу на стол и скорым шагом направилась к лестнице. Эна сжала кулаки. Если Эйдан еще хоть раз здесь появится, она позвонит отцу! Да, она позвонит ему... И даже если не появится. Раз отец не желает звонить сам. Он чувствует вину, но виноват не он, а мать, в том, что между ними теперь восемь часов разницы!

— Забери из-под двери собаку! — донеслось сверху.

Если бы она могла! Охотница почуяла добычу. Хорошо еще не кидается на дверь и не дерет когтями! Эна схватила поводок — будет волоком тащить вниз, а что поделать! Не похоже, чтобы лепреконы боялись собак, а вот хищница-куница псины испугалась. Лесной гость явно чувствует себя не в своей тарелке, или лучше сказать, в чужой шкуре. Неужели правда?! Правда, и ничего кроме правды. И сомневаться нечего!

Поведение куницы вовсе не выглядело лесным. Первым делом зверек запрыгнул на стол и начал скрестись именно в тот ящик, в котором лежали рисунки Джеймса. Эна достала их и молча разложила перед гостем. Молча! А как иначе с матерью в доме! Впрочем, Джеймс все равно не заговорит с ней человеческим языком. Зверек избрал иной путь для общения. Он уселся сперва на рисунок Эны. Та кивнула — лисица оказывалась главной в истории. Затем пушистый хвост попытался смахнуть с листов воронов. Палка все же на них действует лучше, и это слово... Ирландское слово... Она его забыла! Надо было записать. Не бежать же Дилана спрашивать... А, может, и бежать, потому что куница перепрыгнула на рисунок кошки. Бабка Дилана? Неужто? Быстрее Эйдан поверит в подобное, чем его сын... Хотя в поведении Дилана всегда было что-то странное. И нынешний разговор про лепрекона тому подтверждение. Может, спросить зеленого сапожника про Дилана, если тот сам не желает говорить о народе холмов? Только бы пришел, только бы пришел...

Эна уселась на крыльце с чашкой молока в одной руке и поводком в другой. После пяти минут мучительного вслушивания в ночные шорохи она решила опустить чашку на ступеньку и привязать терьера к столбу — дернет еще руку, и подкупать лепрекона будет нечем. Ну где? Где его золотой колокольчик? Или ни одной фейри не нужны больше туфли?

Эна стянула кроссовок, затем носок — золотая заплата намертво срослась с кожей. Может, вообще не сойдет этот сказочный пластырь?! Ничего не поделаешь, лучше спрятать ногу от беды подальше. Однако Эна не успела обуться. Кусты зашуршали. Эна ухватила терьера за ошейник и цыкнула, но перед ней возник...

— Что ты тут делаешь?!

Она почти закричала. И плевать, если мать уснула. Пусть спустится в сад и убедится, до чего довели соседей ее улыбочки!

— Гуляю, — ответил Дилан, глядя на кружку, которую Эна задвинула за спину. Опять без куртки, а она бы вторую надела сейчас. — Кого-то ждешь?

— Да, жду, — ответила Эна ему в тон, прекрасно понимая, куда клонит парень. Достал уже со своим Малакаем! —Жду, когда отец позвонит.

Ох, как легко дается ложь, когда ждешь встречи с лепреконом. Джинджер рвалась к ночному гостю, и Эна убрала с ошейника руку. Дилан осадил обрадовавшегося пса и присел на крыльцо.

— Мать уснула, а я не могу разговаривать тихо, — продолжила Эна, понимая, что надо немедленно спровадить соседа восвояси. — Потому я хотела б, чтобы ты ушел. Это личная беседа, понимаешь?

Дилан кивнул, но продолжал чесать собаке за ухом.

— Как по-ирландски будет «пошел вон»? — бросила Эна последний козырь. — А то ирландские парни английский не понимают!

— Гряд Лят! —Дилан поднялся на ноги. —А идиот будет — иджит. И я, наверное, действительно такой и есть.

— Дилан! — Эна готова была выдать всю правду, чтобы он не обижался, но, почувствовав боль в ноге, прикусила язык. — Ты только не злись. Отец так редко звонит, — Хотелось крикнуть «никогда», — что мне очень важно поговорить с ним наедине. Я не могу сказать ему «перезвони». А тебе могу сказать — приходи завтра.

— Ты же завтра занята, — продолжал сопеть парень.

— Я же сказала тебе...

— А я сказал, что он не отстанет. Я был уверен, что Мал у тебя. Раз не отвечает на мои звонки.

— Представь себе, я так и поняла. Убедился, что его здесь нет? И теперь можешь уйти, да?

Дилан кивнул и опять не двинулся с места.

— Уходи! Мне одного квартиранта достаточно на сегодня. Твое место заняла куница. И еще... Я поговорила с матерью. Она больше не будет видеться с твоим отцом, раз твоя мать так злится?

Дилан аж губу закусил.

— Зачем вы обсуждаете моих родителей?

— Ты первый начал, забыл?