Эйнит

Дилан втянул голову в плечи и шагнул в сторону кустов, из которых вынырнул. Проваливай уже и обижайся у себя дома! Только лампу башкой не задень!

Эна схватила кружку и уставилась на другие кусты. С чего она взяла, что лепрекон прибежит из-под дерева? Пока он ниоткуда не бежал. А назначенное время близко, если уже не перевалило за полночь. Эна потянулась за телефоном, но тут что-то брякнуло, звякнуло, хрустнуло... И из какофонии ночных звуков возник долгожданный гость.

Без элементарного приветствия лепрекон вырвал из рук Эны кружку и осушил до дна. Утеревшись рукавом, он уселся рядышком и закинул ногу на ногу, забавно болтая в воздухе кроссовком. Только сейчас Эна заметила, что подошва просит есть. Вот такой вот сказочный сапожник без сапог получается. Или у современных лепреконов мода такая?

Поняв, что и благодарности не дождешься, Эна предложила добавки, но гость отмахнулся:

— Магазинное не люблю. Может, козу вместо собаки заведешь?

Терьер поджал уши и молчал, полными собачьего страха глазами глядя на гостя.

— Это не моя собака, — попыталась оправдаться Эна.

— Так и куница не твоя...

— А вот куница моя, — решилась перебить Эна. — Это Джеймс. Мой брат!

— Неужто веришь, Эйнит Долвей? Неужто веришь?

— Я в тебя поверила. Куда уж больше! — попыталась улыбнуться Эна.

— Так и будешь меня на крыльце держать?

— Мать может не спать. И потом, куница...

— А куницы больше нет. Я ее выпустил. Думаете, спилили ветки, я и не залезу? Я маленький да прыгучий, — почти расхохотался лепрекон и еще пуще покатился со смеху, когда Эна вскочила и ринулась в дом.

— Поздно, Эйнит Долвей! Поздно! Сказал же, что уже выпустил. Нечего запирать лесную живность в комнате. Его место в лесу.

— Неправда! Он сам со мной пошел и под кроватью спрятался.

— Трус, вот и спрятался.

— Не трус он, не смей! —Эна чуть не пнула рассевшегося на крыльце человечка, и тот ответил ей в тон:

— Не смей! На обе ноги хромать будешь. А второй золотой заплатки у меня нет.

— Джеймс не трус. Он столько раз уже защищал меня...

— Кто защищал тебя, так это дурак Дилан сегодня, а этот так... Сам к тебе под кофту залез...

— Все на одного, не честно!

— А какой честности ты ждешь от нас, Эйнит Долвей? Кто первый обманул, тот и прав. Вот единственный закон нашего мира.

— Джеймс не принадлежит вашему миру.

— О, да, — усмехнулся в рыжую бороду маленький гость. — Зато ты принадлежишь, Эйнит Долвей. Ты принадлежишь... И они придут за тобой.

— За кольцом, — Эна почти стянула его с пальца.

— За тобой, глупая Эйнит Долвей. За тобой. А кольцо... Оно нужно только этому несчастному Деклану... А придут они за тобой, потому что... Потому что...

— Говори!

Рыжая борода загуляла по ветру.

— Так нечестно, — Эна топнула. — Раз начал говорить, продолжай!

— Я тебя предупредил, что в нашем мире нет места честности. Кто первый успел... Потому что, — повторил он вовсе коварно, и Эна спрятала руки в карманы. — Не делай вид, что тебе неинтересно. Ты врать не умеешь. А надо бы научиться, раз сунулась к нам.

— Я только что соврала Дилану, что...

Но договорить ей не дал заоравший телефон. Она сжала его пальцами и вырвала из кармана. Дилан, Малакай... Она пошлет сейчас любого!

— Пап? — Эна не поверила услышанному. — Этого не может быть?! Пап!

Тот скупо в первой же фразе сообщил, что только что купил билет, чтобы приехать к ней на день рождения.

— Пап! — Слов не было.

— А сколько у вас сейчас времени? — донеслось из трубки. — Я разбудил тебя, да? Просто не удержался.

— Нет, пап, я не сплю. Я будто чувствовала...

Они распрощались. Эна подняла глаза на лепрекона. Наколдовал.

— Ты врать не умеешь, Эйнит Долвей. Ты просто не умеешь отличить правду от лжи. Ты глупая, Эйнит Долвей. Просто глупая...

— Ты хотел что-то сказать, — сердце прыгнувшее в горло вернулось на место: может никакого звонка и не было, лепрекон наколдовал его, и отец не приедет в ноябре. И, может, даже в декабре... Ресницы увлажнились, и Эна почти закрыла глаза, чтобы проморгаться, но тут же спохватилась. Ну нет, не дождешься, сапожник! Она продырявит его взглядом и навсегда поселит на крыльце, пока не вытрясет из передника все шила, гвозди и молоточки вместе с правдой!

— Я просто хотел сказать, что могу передать кольцо по назначению. Я выяснил имя лепрекона, ссудившего деньги несчастному волынщику. Чего тебе напрягаться и искать его...

Так, все ясно. Гость на дороге растоптал портрет лисицы, призрак предупреждал не верить тому, кто похож на Малакая, а сам лепрекончик прогнал Джеймса, чтобы тот не заступился за сестру. Ничего, сестра не из робкого десятка. Сама справится.

— А я очень хочу увидеть старого лепрекона. Хочу сравнить его с иллюстрациями из детских сказок. Давай пойдем к нему вместе, а? Да хоть прямо сейчас.

Лепрекон замялся. Эна победно улыбнулась. Рваная подошва проехалась по починенному Эйданом столбу в дюйме от собачьего носа.

— Дорога дальняя. Не успеем к утру. Может, завтра, в полночь?

— Отлично! По рукам!

И Эна протянула руку. Лепрекон протянул свою и не успел вырвать пальцы — детские игры и карате не прошли даром. Человечек побелел.