Эйнштейн и Ландау шутят. Еврейские остроты и анекдоты

Когда в Москве орлов с кремлевских башен поснимали, время и остановилось. Позвал Ленин часовщика-еврея. «Помоги, – говорит, – брат, часы починить». А тот еврей красных очень любил. Починил еврей часы. Обрадовались комиссары, дали ему сала кусок, и не заметили, что время с тех пор время пошло как-то не так и не туда.

Кто бывал в Ленинской квартире в Кремле, видели, какая у Ленина кровать узкая. Это он так скромность свою показывал. Бывало, раз шесть за ночь на пол свалится, весь в синяках ходил. Пожалели соратники Ильича – на ночь дежурную по этажу возле кровати класть стали.

Однажды Ленина за буржуя приняли. Это когда он из Германии приехал. Чуть было не расстреляли. Так он себе мандат выписал, мол, никакой я не буржуй, а вождь мирового пролетариата. И никогда с тем мандатом не расставался, так в мавзолей и положили – в левом кармане партбилет (ближе к сердцу), а в правом мандат (на всякий случай).

Когда Сталин моду взял с трибуны из пистолета палить, Ленин смеялся очень. «Оригинально, – говорит, и политически грамотно. Теперь к нам на съезд никакой буржуйский шпион не пойдет. Трусы они все, жутко смерти боятся». Обрадовался Сталин, стал с собой на трибуны запасные обоймы носить. Палит в зал, а все так и хлопают. Хлопают и хлопают… Все тише и тише…

Однажды в ссылке Ленин и Дзержинский сели в картишки переброситься «на интерес». А Ленину все карта не шла. Деньги он и спустил. Ставлю, говорит, на кон голову государя императора. Поставил и… дальше вы сами знаете.

Говорят еще, что Ленин любил воровать. Так думают, кто в русском языке ничего не понимает. Это реквизировать называется, и у буржуя реквизировать не грешно, а даже почетно. Однажды Ленин у Бонч-Бруевича золотой портсигар реквизировал, да так ловко, что тот и не заметил. Сейчас тот портсигар в музее Ленина хранится.

Все знают, как Маркс свои книжки писал. Напьется шнапсу, еле сидит – голова чистая, пишет, а сам чуть со стула не валится. Ленин, надо сказать, очень завидовал Карлу, особенно его писательскому таланту. Даже однажды напился для вдохновения. Одну главу написал, а потом со стула совсем упал. С тех пор Ленин не пил и даже курить бросил. А писать не прекратил.

Ильич ходоков любил. Бывало, стоит, pуки за спину, а они по кpугу ходят.

Когда Ленин в Финляндии скрывался, прознали финки, какой он шалун, стали табунами к нему в шалаш бегать. Ленин в своих мемуарах так и называл их «шалашовки». Когда финны потом эту территорию Союзу подарили, туда еще долго туристов не пускали – финок отлавливали.

Однажды поспорили украинец и татарин, кто будет Ленин по национальности. Татарин говорил: мол, наш он, Ленин, татарского племени, а украинец рассердился, нет, говорит, татарва, наш Ленин – украинской нации. Спорили они, спорили, а тут еврей проходил. Побили они еврея, чтобы на вопрос, который их мучил, не ответил.

Многие не знают, что Ленин очень завидовал Буденному, его смелости и красоте, а особенно – усам. Даже выписал себе из-за границы такие же накладные. Закроется, бывало, у себя в Кремле, наклеит усы и часами стоит у зеркала, смелости набирается. Вот какой удивительный факт открылся, после того, как его историю болезни опубликовали.

Был у Ленина в охране один матрос. То ли Проскурняк, то ли Железднюк. Большая сволочь, мерзавец, одним словом, но кристально чистый революционер и лютый враг всякой контры. Как кого увидит – сразу к стене. Ленин, надо сказать, его тоже побаивался. Хотя сам смелый был до ненормальности.

Всем известно, как в народе Ленина любили. Крестьянин Федор Безродный в уже голодный 1921-й год послал Ильичу сала, а сам так и помер с голоду, и жена померла, и теща, и дети – всего 18 голов. А Ильич сало не любил. Но в благодарность подарок крестьянский съел.

Приехал к Ленину английский писатель Герберт Уэллс поговорить, а Ленин по ошибке его за немца принял и все время только по-немецки с ним говорил. О судьбе России, о светлом будущем. А Уэллс сидит, кивает из вежливости. И так две недели находился. Насилу потом опять английский вспомнил.

Ленин Троцкого не любил, даже ненавидел, можно сказать. За километр чуял, сразу нервничал, ногами топал и плеваться начинал. Товарищи увидят, что Ленин плюется – сразу знают, где-то Троцкий поблизости ошивается. Пришлось Троцкому уехать за границу.

Однажды Ильич вместе с иностранцами зашел к крестьянину Ермолаю Овчинникову, в целях международной агитации, да заодно и узнать, чем трудовое крестьянство дышит. А иностранцев в избу не пустили – допуска у них не было.

Однажды зашел Ленин к Свердлову в приемную, а в приемной народу видимо-невидимо, и все босиком. Догадался Ленин, что Свердлов снова взялся сапоги чинить, и спрашивает: «Давно сидите?» – «Десятый день», – отвечают. А ведь Ленин знал, что Свердлов еще неделю назад на воды поехал. Но никому ничего не сказал. Очень хороший товарищ был. А в приемную зашел за своими ботинками.