Её чудовище

На нашей улице первые оживленцы появились только вечером.

Мы с Улисой уже собирались закрывать магазин, а я всерьез рассматривала возможность завтра его и не открывать. Провести весь день в постели, отболеть свое, так сказать, – никогда еще я не болела так сложно и долго, потому этот случай заслуживал особенного внимания.

Мы не заметили, когда он пришел: за окном уже стемнело, и щедрое освещение внутри магазинчика делало оконные стекла похожими на зеркала.

Что творится на улице, мы узнали, лишь когда Улиса выключила светильники у окон. Выключила, рассеянно глянула в зловещую темноту окна и отшатнулась, сдавленно ругаясь.

Оживленец царапал стекло пальцами, прижимался к нему губами и невидяще смотрел на нас омертвелыми блеклыми глазами. Аккуратная, некогда русая борода потемнела и слиплась от засохшей крови, бледная щека от уха и до глаза была рассечена – кто-то защищал свою жизнь как мог, и мне очень хотелось верить, что ему удалось сбежать. Хоть кому-то.

– Шелл, – хрипло позвала Улиса, когда, привлеченная ее бранью, я подошла узнать, что произошло, и сама чуть не ругнулась, – плохи дела.

– Это господин Тартен, – шепотом отозвалась я, – цирюльник с соседней улицы. Он у меня смеси брал для распаривания.

– Дождь делает их беспомощными, – вдруг сказала Улиса.

– Что?

– Дождь смывает запахи, – туманно отозвалась она, но, перехватив мой непонимающий взгляд, неохотно пояснила: – Посмотри на его глаза: они затянуты смертельной пеленой; умертвия мало что видят.

– Хочешь сказать, они ориентируются по запаху?

– В основном, – кивнула ведьма. – Их ведут запахи и звуки, первые дни – остатки зрения. Если бы сегодня шел дождь, как это было вчера или позавчера, он бы не вышел, даже если закончилась… пища. Но погода нынче не на нашей стороне.

Меня передернуло.

– И откуда ты это знаешь?

– Ты же не думаешь, что ведьмами рождаются? – усмехнулась она. – Во время обучения нам преподают общий курс некромантии.

От одного из соседних зданий раздался громкий душераздирающий визг.

Мы переглянулись. Вероятно, наше умертвие было не единственным.

– Не завидую я командору, его ждет непростая ночь, – покачала головой Улиса.

– Ждет, – согласилась я и поспешила к прилавку, планируя вызвать стражу и предоставить им разбираться с умертвием.

Руки подрагивали, когда я до упора вдавила кнопку тревоги.

* * *

Стража прибыла быстро. Три незнакомых капрала и неизменный лейтенант Мабэти. Казалось, мироздание чувствует, как мы друг другу неприятны, и развлекается тем, что сталкивает нас вновь и вновь.

Узнать у лейтенанта что-нибудь важное не удалось, он был, как всегда, неразговорчив и обезоруживающе равнодушен – глядя в его утомленное, пустое лицо, я и сама теряла весь запал. Пока один страж затаскивал обезвреженного господина Тартена на телегу, а двое других неподалеку разбирались с еще одним поднявшимся, что досаждал магазинчику тканей, я еще старалась допытаться, как продвигаются поиски проклявшего, что с моей подругой и много ли умертвий покинуло свои гнезда, отправившись на охоту. Но спустя минут десять сама сделалась вялой и тихой. Боевой запал мой угас, погребенный под усталой невозмутимостью лейтенанта.

Покинули нас стражи быстро, оставив в память о случившемся лишь разводы на стекле – последний привет от господина Тартена – и горький запах табака – один из капралов курил не переставая, одну папиросу за другой. Как он утверждал, табачный дым отпугивает запах смерти – самое то при работе с мертвыми.

Из полуоткрытой входной двери тянуло сыростью – ее стоило бы закрыть, активировать защиту, подняться на жилой этаж и выпить чаю. А потом долго и основательно отогреваться в ванне, чтобы сон мой был особенно крепок и глубок.

– Когда это кончится? – спросила я у Улисы, раздраженно захлопнув дверь, и слишком резко активировала защиту: по дверному косяку скользнуло несколько искр, а я отшатнулась назад, тихо ойкая и тряся обожженной рукой.

– Хороший вопрос. – Ведьма, потерянная, стояла посреди магазина, не зная, чем себя занять. – Вероятно, когда-нибудь.

– Пойдем наверх, поужинаем, – решила я, хотя есть совсем не хотелось.

Улиса пожала плечами, она готова была согласиться на любое предложение, лишь бы найти для себя дело.

Вечер прошел в унылой тишине. Ведьма изводила себя мыслями о том, что мы не успели покинуть город и теперь вынуждены в неведении и тревоге дожидаться развития событий. Надеясь на градоправителя, Бэйса и нашу доблестную стражу.

Я думала о Бароне.

Он не появлялся уже несколько дней, и это нервировало. Обещал же приходить каждый вечер. И не приходит.

С одной стороны, это радовало – болезнь обессилила меня полностью, мне просто нечем было с ним делиться. И наступление сумерек я каждый раз встречала в нервном нетерпении, готовая к опасному недовольству Высшего, но он не приходил, и я выдыхала с облегчением. С другой стороны – он не приходил, время шло, и моя тревога ширилась. Из-за всего, что творилось в городе, я не могла не думать о плохом…