Её глаза (СИ)

Ощущение его горячей плоти внутри, сводило её с ума. Не отдавая себе отчета, Элия начала двигать бедрами прося большего.

Торин улыбнулся и, просунув руки Элии под спину руки, усадил на руки.

— Твоя очередь. — с усмешкой сказал он, впиваясь в губы сладким поцелуем.

Элия поклялась себе, что утром она его убьет. Но это будет утром. А сейчас…

Раз за разом они вместе поднимались на вершины блаженства. Раз за разом доводили друг-друга до исступления.

Они уснули только когда солнце пробилось сквозь тонкие стеклянные окна. Оба изнеможенные и счастливые.

А утром (точнее днем) Торин заплел жене косу. Как велел обычай.

========== Эпилог ==========

Уиндермир — тихий уголок на севере Англии. Озерный край всегда славился своими видами и всегда привлекал различного возраста и умения художников.

Странно было после суеты шумного Лондона прогуливаться по его тихим улочкам и сидеть в почти пустующих кафетериях.

Странно было с чувством чего-то знакомого вглядываться в глубины одноименного Озера.

Она рисовала с пяти лет. Маленькая сирота, выросшая в холодных стенах детского дома и никогда не знавшая семьи.

Во снах она видела высокую гору на берегу прекрасного озера. Людей одетых, будто средневековые рыцари, сражения… Каждое утро она просыпалась со странным чувством и мыслью что её ждет что-то большее, чем работа в посредственном ресторане и подработка рисованием пейзажей для туристов.

Эта ночь не отличалась от предыдущих. И все с тем же неумолимым чувством она направилась к озеру.

Погода стояла мерзкая. Осень нынче выдалась ужасно холодной и богатой на дожди.

Закрывая лицо шарфом, пытаясь ограничить контакт лица с холодным дождем, девушка мечтала побыстрее добраться до работы.

Ей всегда говорили что спешка не лучший выход в подобного рода ситуациях и сейчас она в этом убедилась.

Спина заныла от падения на мощеный тротуар. Девушка сделала попытку подняться, в уме ругая гадкую погоду и скользкую брусчатку.

— Вам помочь? — послышался рядом мужской голос.

— Нет, спасибо, справлюсь.

Но скорее всего это был не вопрос. Мужчина наклонился и помог девушке подняться.

— Спасибо. — смущенно проговорила она изучая спасителя.

Это был мужчина лет тридцати с лишним, высокого роста, с темными волосами и обворожительными синими глазами.

— Вы в порядке? — спросил он.

— Да. Немного ушиблась, но это не страшно. Спасибо вам еще раз.

— Да не за что. Могу я угостить вас чашкой кофе?

— Это очень мило, но боюсь мне нужно на роботу.

— Тогда может номер оставите? — мужчина улыбнулся.

— Пожалуй да.

Она достала небольшой листок и начеркала номер и имя.

— Элия? Красивое имя. Наверное родители очень вас любили.

— Не знаю. Я сирота. И имя мне дала воспитательница в приюте так что…

— О, простите.

— Да ничего. Но мне бы хотелось и ваше имя узнать.

— Ах, да. Меня зовут Торин.

Девушка рассмеялась.

— Серьезно? Как гномьего короля в Хоббите?

— Да. Уж очень мой отец Толкиена любил.

— Ясно. А вам как?

— Мне? С таким именем приходиться соответствовать. Люблю эту книгу. Вот только финал мне не очень по душе. — он рассмеялся. — Как по мне слишком неправдоподобно. И он, и его племянники… Было-бы гораздо лучше если бы они нашли любовь.

— Да вы как я погляжу романтик.

— Увы.

Они снова рассмеялись. Разговаривая, оба напрочь забыли о дожде.

— Мы заговорились. Чего доброго, еще на роботу из-за меня опоздаете. Позвольте проводить? — Торин подставил локоть и Элия с радостью взяла его.

Через дорогу за ними наблюдала довольно странная пара. Мужчина, одетый явно не по погоде, но, кажется, не испытывающий дискомфорта и женщина, в совсем легком платье и вплетенными в волосы цветами.

— Нам ведь запретили это делать, помнишь? — обратилась женщина к спутнику.

— Это мой народ. Я могу распоряжаться их судьбами.

— Ауле, Эру накажет тебя.

— Если только узнает. Он слишком занят своим драгоценными эльфами.

— Ох! И не надоест же тебе? Который раз ты их вот так сводишь?

— Знаешь, Яванна, сотни пар клялись мне в вечной любви, сотни клялись быть вместе во всех жизнях, но лишь несколько звучали по-настоящему искренне, от сердца, как у этих двоих.

— Ты дашь им вспомнить?

— Не знаю. Все в их руках.