Её любимое чудовище

– Правда? – недоверчиво прошептала, поднимая голову. – И не станешь давить?

– Не стану, – серьёзно заверил Хант и поцеловал меня в лоб. – Ну что? Зовём твоих учеников? Готова начать преподавать?

– Ты смеешься? – отозвалась иронично и сползла с его рук. – Зовём, не хочу бросать начатое.

– Вот и правильно, – произнёс он, поднимаясь.

Мне понравилось, как хитро сверкают его глаза, и понравился подход, который он выбрал…

Глава двадцать четвёртая

Я думала Эленья приведёт с собой подругу. Какую-нибудь служанку, что вытирает в замке пыль, скромную невзрачную девчушку с большими глазами…

Но предо мной определённо стоит парень. Ростом почти под два метра, спортивного телосложения, идеально гладким и даже немного утончённым лицом, с пшеничными волосами, собранными в хвост.

– Госпожа Алина, – Эленья низко поклонилась, а я чувствовала, как за спиной напрягся мой вервольф, как сверлит меня вопросительным взглядом, как бы спрашивая: «Какого дьявола? Это кто вообще?» – Это мой брат Элиот, он конюх.

– Приятно познакомиться, Элиот, – растерянно произнесла я.

Парень низко поклонился.

– Моё почтение, госпожа Алина. Я счастлив служить вам.

– Эм… – мои глаза удивлённо расширились. Озадаченно обернулась на Ханта, а он гад такой, показал взглядом, что, мол, сама разбирайся. – Не служить мне, а учиться у меня, Элиот, – осторожно поправила я.

– Госпожа, – вперёд выступил Сай, который просто потерялся на фоне высокого и плечистого Элиота. – Это вам, – парень протянул блюдо, на котором красовались плетённые малиновые корзиночки, украшенные свежими ягодами.

– Ты меня балуешь, – усмехнулась в ответ и взяла блюдо…

Мои ученики оказались способными и трудолюбивыми. Нервным был только хозяин замка. Он устроился в кресле, даже взял книгу, но я чувствовала его цепкий пронзительный взгляд.

– Госпожа, – шепнула Эленья мне на ухо. – А почему айсир Хант здесь? Он следит за вами?

– Ему просто заняться нечем, – ответила тем же шёпотом. – Бездельничает.

– Я всё слышу, – прилетело мне в спину. Усмехнулась и продолжила урок.

Мы занимались больше двух часов, Хант откровенно заскучал.

Сначала приказал подать закуски, потом принялся расхаживать по комнате, а потом и вовсе вышел. Понял, наверное, что мне можно доверять и занялся делами.

Когда мы уже заканчивали, появился Раир и распахнул обе двери покоев. Не успела удивиться, как в помещение въехал чёрный рояль.

– Это тебе, – торжественно произнёс вервольф, самодовольно скалясь. Лучше бы он по комнате ходил. – Будешь тренироваться.

Слуги уставились на меня со смесью удивления и благоговенья в глазах.

– Вы играете, госпожа Алина? – изумлённо поинтересовался Элиот, хлопая большими голубыми глазами. – Вы так талантливы…

Хант бессовестно прижался ко мне со спины и вкрадчиво прошептал:

– Тебе лучше закончить занятие, пока я не нашёл причину за что его уволить.

– Ты такой… – прошептала в ответ и усмехнулась.

– На сегодня всё. Была рада позаниматься с вами, – вежливо улыбнулась и простилась.

Когда дверь за слугами закрылась, я повернулась к волку, а он уже открывал крышку рояля.

– Давай. Хочу услышать это… – азартно протянул он и похлопал по банкетке.

– Не веришь? – хитро прищурилась в ответ и села за инструмент.

Вроде совсем недавно играла, а такое чувство, что уже вечность прошла. Может, в этом мире я утратила свои навыки?

Тоска по дому кольнула сердце, но разрастись не успела. Вервольф скользнул по моему плечу горячей ладонью, прогоняя грусть, тонко чувствуя даже незначительные перемены в моём настроении.

Коснулась белых клавиш и улыбнулась.

Первые ноты прозвучали робко и застенчиво, а в груди уже просыпался знакомый трепет. Кончики пальцев пощипывало в предвкушении. Как же я соскучилась по музыке!

И нет, чтобы поразить волка композицией Бетховена или Моцарта, я стала играть саундтрек из фильма «Сумерки». Возможно, многих тошнит от этого фильма, кто-то от него в восторге, ну а мне нравится музыка.

Она проникновенная и звучит о многом. О том, что у каждого из нас есть на душе. О любви и надежде, о невысказанной грусти и потаённой печали, о тоске по родным и близким, по дому…

В музыку я вкладывала своё настроение, своё эмоциональное состояние, и она охотно отзывалась. То нарастала и звучала призывно, даже опасно, то угасала: ноты становились тише, темп замедлялся и снова нарастал.

А я мысленно перенеслась в прошлое. В свой мир, в свой родной универ и концертный зал, где не раз уже выступала, не только с игрой на фортепиано, но и пела, была ведущей, а в театральном зале я принимала участие в постановках, там мы тренировали своё актёрское мастерство, а ещё занимались ритмикой…

– Не плачь… – глухо произнёс Хант и стёр с моей щеки крупную слезинку.

Музыка жалобно стихла.

Я уткнулась волку головой в живот и прикрыла глаза, позволяя себя утешить. Позволяя себе минутку слабости.

– Если ты меня не выберешь, обещаю, что сделаю всё, чтобы вернуть тебя домой. Только не плачь… – прошептал он и погладил меня по волосам. – У меня сердце разрывается.