Её любимое чудовище

– Да, ладно… – пробормотала в ответ. – Берегите себя и дочь. Найдите ей достойного мужа с… – я хотела сказать с ремнём, чтобы стегал её по заднице, когда необходимо, но вовремя осеклась. – С твёрдым характером.

– Благодарю. Я позабочусь об этом, – кивнул мужчина и перевёл взгляд на Ханта. – Вэйл…

Волк отмахнулся, поморщившись.

– Забирай дочь и проваливай уже. Жду на бал, но без дочери, – добавил многозначительно и даже виновато улыбнулся.

– Я понимаю, – серьёзно произнёс мужчина и вежливо откланялся.

– А он нормальный, – заметила я, когда дверь за Лэйтом закрылась.

Волк развернул мою голову за подбородок к себе и поцеловал, будто только этого и ждал. Какой он всё-таки ненасытный…

***

Алексан вынырнул из-за колонны и преградил вервольфу путь.

– Доброй ночи, – вежливо поздоровался он, видя, как в звериных глазах Лэйта разгорается страх перемежённый с отвращением и неприязнью. Впрочем, как всегда, стоит только кому-то узнать, о тёмном происхождении Алексана.

– Не могу ответить тем же, Ваше Высочество, – процедил волчара, желая уйти.

– Как знать, – улыбнулся Алексан и призвал силу. Глаза заволокло тьмой.

Главное… не потерять рассудок. Связь с реальностью. Не дать силе поработить разум…

А она звала. Тихо пела свою колыбельную, усыпляя бдительность. Она говорила. Ласковые речи и обещала, что весь мир ляжет к его ногам. Обещала, что будет любить, как никто его не любил. Что больше он не будет одинок.

Алексан отмахнулся, тряхнув головой. Усилием воли вспомнил момент, как схватил вервольфа призрачными плетями и уничтожил его. Стёр из памяти и развеял.

Лэйт поморгал удивлённо и поклонился.

– Ваше Высочество? Доброй ночи, – произнёс учтиво, вызывая у Алексана усталую улыбку.

– Доброй, сир Лэйт. Берегите себя, – пожелал и направился прочь, заливать опустошение вином.

Вот бы ещё найти женщину посговорчивее, способную заглушить ноющую боль в груди. Пусть и ненадолго…

Глава тридцать пятая

***

Эленья встала пораньше, желая удивить госпожу вкусным завтраком, заварить ей чай по бабушкиному рецепту и попросить повара приготовить её любимый кофий. К её удивлению брат уже проснулся: он был одет и направлялся к двери.

– Элиот? – удивлённо позвала Эленья. – Почему так рано? Разве тебе сегодня куда-то нужно?

– Вывести навоз, – безжизненным тоном отозвался он.

Элиот сжимал в руке лямку холщовой сумки, боясь, что сестра догадается. Он не хотел причинить ей вреда, не хотел подставить, поэтому забрал небольшие сбережения и решил уйти. Сбежать. Так будет лучше, ведь рано или поздно его поймают и тогда… айсир не будет благосклонен. Эленья невольно попадёт под удар, её попросту могут вышвырнуть или того хуже обвинить в сговоре…

– Надолго? – спросила она, опуская босые ноги в домашние туфли. – Сегодня госпожа точно устроит занятие. Ты успеешь вернуться?

– Успею, – как можно спокойней отозвался Элиот, жалея, что не проснулся раньше. Теперь сердце сжималось от боли и тоски.

– Ты хотя бы позавтракал? – укоризненно спросила Эленья, кутаясь в старый выцветший халат. – Взял с собой?

– Немного, – уклончиво отозвался он и насилу улыбнулся. – Я пойду, пора уже.

– Хорошо, будь осторожен, – Эленья приблизилась и поцеловала брата в колючую щёку.

– Прощай, – выдохнул Элиот и скрылся за дверью.

Весь путь до конюшни он преодолел, не чувствуя под ногами почвы. Тело сковало страхом, а сердце глухо колотилось где-то в горле.

Почему так всё вышло? Зачем он поступил так глупо? Повёлся на женские чары, подставился? Что теперь будет? Впереди неизвестность, а позади…

Элиот шёл, не оглядываясь. Пора уходить, стража неспокойна. Рыщут, всех допрашивают, посреди ночи разбудили. Элиот только чудом смог сохранить спокойствие и то потому, что спросонья ничего не понял.

Лошади ржали. Нужно их чесать, мыть и выгуливать. Отпускать пастись и бегать. Тренировать. А потом чистить конюшни. Кто всё это будет делать?

Дрожащей рукой достал ключи от кладовой и открыл. Айлин спала на мешках с овсом, притянув ноги к себе и обнимая колени.

Улыбка невольно коснулась губ. Сейчас модистка кажется особенно трогательной и нежной. Она прекрасна…

Элиот тяжело вздохнул и вошёл в тесную кладовую.

– Айлин, – позвал тихо. – Пора…

Девушка вздрогнула и распахнула красивые светлые глаза. Потянулась, морщась, видимо от боли в затёкшем теле и спросила:

– Ты принёс еду?

– Немного, – виновато произнёс Элиот. – Пойдёт. Повозку я приготовил ещё вчера.

Снял с крючка старый дождевой плащ и протянул девушке.

– Закутайся и надень капюшон, – тихо попросил он.

Айлин послушно надела на себя плащ и туго затянула завязки, пряча лицо. Элиот подхватил рулон брезента и вышел первым. Огляделся убеждаясь, что никого нет и поманил модистку рукой.

До повозки всего ничего, но путь показался вечностью. Ноги подгибались в коленях, от сковывающего страха.

Элиот взял лопату, сгрёб навоз с одной части повозки и расстелил брезент. Айлин легла, и он накрыл её второй половиной брезента, после чего сверху присыпал навозом, но неплотно, чтобы девушке не было тяжело. Главное, выбраться за ворота.