Её вина

– Сейчас заберём её. Она уже должна быть на остановке, – отвечает сестра, доставая из сумки телефон. – Могла бы и отпроситься, между прочим, – бормочет себе под нос, но я всё равно слышу.

– Работа, — по привычке защищаю Олю.

– Ой тоже мне, можно подумать! Прям не обошлись бы без неё полдня в этом МФЦ.

– Жень…

– А чё Жень? Это же выписка.

– Тоже мне праздник, – мрачно отзываюсь я.

– Кому как, а мне праздник. У меня и подарок для тебя есть, – весело лепечет она.

– Даже страшно предположить какой.

– Вон она Ржевская, – тычет пальцем в стекло, как маленький ребёнок. – Лёх, притормозишь? Ток подальше от остановки! Вон там стань. Не хватало ещё пять косарей штрафа заплатить.

Друг сигналит, подавая знак девушке, и мы паркуемся неподалёку у аллеи.

Оля неспеша идёт к машине. Как всегда, строгая, деловая и серьёзная. В этом своём костюме она всегда напоминает мне учительницу начальных классов. И не случайно. Образование у Оли педагогическое, правда после практики в школе желание работать со спиногрызами сошло на нет.

– Привет, ребята, – она осторожно присаживается рядом. – Ну как ты, родной?

Снимает солнцезащитные очки, коротко целует меня в щетинистую щёку и напряжённо вглядывается в моё лицо.

– Нормально.

– Бледный такой, – качает головой.

– Не на Канарах загорал, – острит с переднего сиденья Женька.

– Ты врача внимательно слушал? Все рекомендации запомнил? – учительским тоном интересуется Оля. – Это очень важно для твоей реабилитации, Максим!

– Да всё там на бумажке написано, – беззаботно отмахиваюсь и непроизвольно кладу руку на ногу.

Болит, собака.

– Дайте глянуть.

Сестра отдаёт ей листок и тянется прикрутить звук, чтобы та ерунда, которую крутят по радио, играла потише.

– А тебе зачем? – хмыкает она попутно.

– Я должна всё знать, – хмурит брови Оля, с умным видом читая каракули моего лечащего врача.

– Там ни слова не понятно, – ворчу, боковым зрением разглядывая закорючки. – Я сначала решил, что врач мне море прописал.

– Море прописал! – повторяет Женька и хохочет в голос.

– Ей богу, такое ощущение, что в мединститутах их нарочно учат писать так, чтобы никто ничего не понимал.

– Они таким способом хранят врачебную тайну! – выдаёт интересную версию Женька.

Лёха смеётся, а я замечаю, что мы тем временем проехали нужную нам улицу.

– Проехали поворот, – смотрю по сторонам.

– Женечка, а ты что ничего не сказала? – Оля, наконец, отрывает взгляд от дурацкого листка.

– Ну как бы логичнее, чтобы это сказала ты, – поворачивается к нам сестра и вскидывает бровь.

– Сказала что? – сразу напрягаюсь я.

В салоне повисает неуютная пауза. Оля поджимает губы и привычным жестом убирает за ухо прядь волос. Выражение её лица говорит о том, что ничего хорошего я не услышу.

– Максим, мы с твоей мамой посовещались и решили, что будет лучше, если ты пока поживёшь у неё, – заявляет мне моя невеста. – Я на работе целыми днями, должного ухода всё равно не смогу тебе обеспечить.

– Я что, немощный по-твоему? – начинаю заводиться.

– Да нет, что ты! Но давай посмотрим правде в глаза…

Этот её жалостливый взгляд напрягает неимоверно.

– Галина Юрьевна – пенсионерка, и она целыми днями находится дома.

– Так-то у неё тоже ученики, – вклинивается в наш разговор Женя.

– Ну они же к ней домой приходят, – невозмутимо парирует Оля.

– Правильно, пусть Макс чокнется, каждодневно наслаждаясь корявым исполнением Баха или Шопена, – язвит сестра.

– Зато он будет под присмотром!

Я молча слушаю их препирания. Могли бы заранее меня предупредить. Что одна, что вторая! Я как бы не рассчитывал на то, что мне придётся вернуться в квартиру матери. Мы с Олей уже год как живём отдельно на съёмной квартире…

Лёха молча наблюдает за нами.

– Максим, – Оля берёт меня за руку. – Ты же не против? Мне просто именно сейчас в отпуск ну никак нельзя. Чего же ты будешь один лежать в четырёх стенах с восьми до восьми?! А так, Галина Юрьевна почти всегда будет рядом. У тебя ж приём пищи и лекарств по времени, уколы, массаж, лфк, процедуры там всякие… За этим всем должен кто-то следить!

Она сжимает мои пальцы чуть сильнее и пытается заглянуть в глаза.

Что она хочет там увидеть? Я от таких новостей аж дар речи потерял. Без меня меня же выселили. Просто класс!

– Я к тебе каждый день приходить буду! И все выходные будем вместе проводить, – слёзно обещает мне Оля. – Пока так, а как полегче тебе станет, переберёшься ко мне.

– Им там с Женькой итак тесно, а тут ещё и я, – отвечаю, даже не поворачивая головы в её сторону.

Концентрируюсь на дороге. Ощущаю, как внутри поднимается какое-то мерзкое чувство.

– Так они ж как раз съехались! – огорошивает меня она.

– Что? – сморгнув, недоумевающе смотрю сначала на Олю, а потом на подозрительно притихшую Женьку.

– Ты и об этом не стала говорить? – обращается к ней Оля.

– Тебя так-то тоже никто не просил рассказывать, –  возмущается та в ответ.

– Лёх, я не понял…

– Так это… – растерянно мямлит он, почёсывая макушку.