Её Высочество (СИ)

Камило сложил кулаки на колени и задышал глубже. В тени палатки его глаза стали темными, почти черными, и только два озорных блика подмигивали Марселине, отчего та выжидающе задержала дыхание.

Еще не поздно отступить и спросить про очередную ерунду по типу знака зодиака. Но если он сейчас струсит, то кто знает, когда им выдастся еще один шанс и выдастся ли? Не будет ли момент бесповоротно упущен? К тому же полгода — достаточно внушительный срок, чтобы наконец перейти на новый уровень близости. Это ведь просто вопрос. Если Камило не спросит и не узнает, как он поймет, что можно идти дальше?..

— Ты когда-нибудь… — начал он боязливо, и костяшки на руках побелели от напряжения. — Возбуждалась… Думая обо мне? Ну и… Ты поняла… — беззвучно вздохнул Камило и, казалось, впервые за долгое время моргнул. Он боялся отводить взгляд, боялся закрывать глаза, боялся упустить из виду реакцию Марселины. Хотелось запечатлеть все в малейших деталях.

Не понять было нельзя. Марселина, явно не ожидая подобного вопроса, смутилась и прикусила щеку изнутри. Камило увидел, как краска переходит с щек Марселины на шею и уши, и заерзал от волнения.

Марселина молчала. Похолодевшие пальцы смяли низ юбки, и ногти впились в нежную кожу ладоней. Она взглянула на Камило: тот таращился на нее, не отрываясь. Приоткрыв искусанные губы, она попыталась издать хоть какой-то звук, но слова не шли. Тогда Марселина осмотрела тесную палатку — бежать было некуда, — после чего сдержанно кивнула. Камило еле сдержал облегченный вздох. Кровь прилила к лицу, и он хотел придвинуться ближе, коснуться раскаленной кожи Марселины, но с улицы внезапно послышался голос Мирабель:

— Камило, а ну кыш из нашей палатки.

Камило вздрогнул от неожиданности и сдвинул в сторону слой брезента: последние лучи заходившего солнца неприятно ударили в глаза, и он поморщился. Мирабель бросила горстку веток в центре поляны и укоризненно покачала указательным пальцем.

— Эта палатка только для девочек. Вали в свою мальчишескую.

Ее тон отрезвил Камило, и тот вылез наружу, оттряхивая шорты от грязи.

— Жаль, ты не потерялась в лесу, Мирабель, — язвительно улыбнулся Камило и напоследок заглянул внутрь: Марселина тоже пришла в себя и, смахнув с лица смущение, проследовала за ним.

— Камило решил лично удостовериться, что все нормально, — поднявшись с земли, Марселина поправила на себе одежду и невозмутимо добавила: — Ты же знаешь, каким он бывает надоедливым.

Девушки рассмеялись, а Камило скрестил руки на груди и обиженно надул губы. Но надо было отдать должное: Марселина скрасила образовавшуюся между ними неловкость и мастерски отвела от них подозрения. Мирабель, казалось, ничего не заподозрила. Или заподозрила, но предпочла тактично промолчать.

— Ага. Типичный Козерог, — ответила Мирабль и под общий смех приступила к разведению огня.

***

Отсутствие Феликса вселило в этот поход дух бунтарства: Камило нравилось, что как минимум на эту ночь они были предоставлены сами себе, самостоятельно готовили еду, самостоятельно организовывали досуг и вели себя как настоящие взрослые. И пусть роль старшего досталась Луизе, Камило был благодарен ей за то, что она не превращала каждую его шутку в скучную житейскую мудрость, как это неустанно делали родители.

После ужина все расползлись по палаткам, и Камило в очередной раз обрадовался тому, что Антонио ночевал дома. Теперь в палатке было куда больше места: можно раскинуть руки, лечь в форме звезды, а еще…

Камило так переволновался из-за игры с Марселиной, что сон никак не шел, и он ворочался в спальном мешке, пытаясь найти удобное положение. Ему было то жарко, то холодно, то очередная волна возбуждения охватывала все его тело, искрами вылетая с пальцев ног. Камило никак не мог выбросить из головы неловкий кивок Марселины.

Задав наконец тот самый вопрос, на который Камило искал смелости целых полгода, он понял две вещи: во-первых, Марселина разделяла его чувства и тоже думала о нем в «запретном» ключе, что не могло не радовать. Значит, желания и фантазии Камило в ее адрес были абсолютно нормальными. Во-вторых, у друг друга они оказались первыми, и, очевидно, оба не имели никакого сексуального опыта. Но для Камило второй пункт был второстепенным. Важнейшим откровением для него стало то, что даже Марселина, девушка, которую он шаг за шагом приучал к физическому контакту и милым словам, вся такая зажатая, правильная — даже она мастурбировала, представляя в такие моменты Камило. И от этого Камило хотелось продолжить их игру, капнуть глубже и выведать все непристойные тайны, а потом и вовсе опробовать все озвученное лично. Но осуществить это, как назло, у него не получалось: сначала от Марселины не отлипала Мирабель, затем они обе ушли в палатку, пожелав перед этим спокойной ночи, а дальше и утро наступит, а с ним вернутся Феликс и Антонио, и об одиночестве вновь можно будет лишь мечтать.