Её звали Лёля

– Ой… Ну да. Санкт-Петербургом. Теперь верно?

– Ещё как!

– Короче, ладно. Дюма тут был, даже роман написал «От Ленин…» тьфу ты! «От Петербурга до Астрахани», вот!

– И как, понравилось ему здесь?

– Не-а, – весело ответил Тёма. – Он сказал, что летом тут всё превращается в Сахару, а осенью – в озёра грязи.

– Ну, я ничего другого и не ожидала, – ответила Лёля. – Типичный буржуй. Подавай им слуг, золоченую карету, запряженную четверкой гнедых лошадей, ворох слуг, дворцы и мощеную мостовую. Сидел бы лучше в своем Париже, дальше угнетал французский пролетариат!

– Да какой пролетариат, Лёля! Он же писателем был. Никого не эксплуатировал, – удивился Тёма. – Вот как писатель Максим Горький, например. Тоже…

– Ну-ну! – погрозила Лёля пальчиком перед самым носом парня. – Ты нашего великого советского писателя с каким-то там буржуем не сравнивай! Я этого не люблю и терпеть не стану, понял? Горький с низов начинал, тяжёлый трудовой прошел, а этот твой Дюма родился аристократом и таким же помер.

– Ладно-ладно, – примирительно сказал Тёма. – Что ты, в самом деле, взъелась на него?

– Вот скажи, ты советский человек?

– Что за вопрос? Конечно!

– Тогда и не говори мне больше про всяких там буржуев и их книжки, ладно?

– Хорошо, не буду. А поч…

Лёля посмотрела на парня так выразительно, что у того слово во рту застряло. Но такая уж она у него, – принципиальная. Что говорят партия большевиков, советское правительство и лично товарищ Сталин, в то и верит. Безо всяких там «а что, если?» Сказали: «белое», значит, «белое». Среди друзей и знакомых Темы много таких, рожденных в советскую эпоху. А вот среди тех, кто постарше, ещё встречаются некоторые, кому непременно надо поставить под сомнение, порассуждать.

Глава 10

От Астрахани до Волгограда на поезде ехать всего ничего – девять часов. В принципе, не так много, можно даже постельное белье не покупать. Многие так и сделали, поскольку решили всё это время провести за разговорами и чаепитием. Полковник сразу предупредил: на время экспедиции никакого алкоголя. Категорически запрещено, а если кто против – может сразу возвращаться домой. Или, если будет замечен, отправится обратно. Без исключений.

Я решил, что это правильно. Терпеть не могу находиться среди людей, злоупотребляющих крепкими напитками. Нет, одно дело сидеть в кафе или ночном клубе, когда трезвых по определению вокруг не должно быть. Совсем другое – ехать с ними в поезде. Мне всегда вспоминается эпизод, который я пережил, когда ездил к родственникам в Саратов.

На обратной дороге подсели возле Ахтубинска два мужика. Сразу начали пить. К Харабалям они были в дымину пьяные, а потом забрались на верхние полки. Один страшно храпел всю дорогу, другого стошнило сверху вниз. Хорошо, на меня не попал. Но пришлось из купе уходить – дышать там стало нечем. С тех пор я пьяных в поездах вообще опасаюсь. Так что правило Крапова мне пришлось по душе.

Разместившись, я немного пообщался с ребятами, которые ехали в экспедицию. Двое, русские, Сергей и Дима, оказались сотрудниками Астраханьгазпрома. Мне стало интересно: «Вас что, начальство заставило?» Они чуть не обиделись: «Мы сами захотели!» Третий в нашем купе был Тимур, казах. Водитель из Астрводоканала. Они принялись рассказывать о своих прошлых поездках на раскопки, и мне через некоторое время слушать надоело.

Одно и то же: медальоны, каски, штыки, патроны и мины. Прочая военная амуниция – всё, что им удается находить. Я украдкой тяжело вздохнул. Чёрт меня дёрнул в тот день пойти в торговый центр! Не столкнулся бы с начальницей, не пришлось теперь слушать всю эту белиберду. «Что я тут делаю?» – подумал с печалью и вышел в коридор. Прогулялся туда-сюда по вагону. За одной из открытых дверей увидел Ольгу. Она сидела одна и смотрела в окно.

– Добрый вечер, – сказал я, – можно?

– Зачем? – спросила девушка, нахмурившись.

Я опешил. С чего такой резкий отворот?

– Ну… шел мимо. Вижу, ты сидишь, решил компанию составить.

– Правильно делал.

– Что?

– Мимо шёл, – сказала Ольга и отвернулась.

Я пожал плечами. Ощущение, будто на меня плюнули. Развернулся и ушёл. Ничего. Тоже умею быть гордым. Но стало обидно, конечно. Чего такого я ей сделал? Вообще радоваться за меня должна, согласиться ведь поехать пыль глотать! В моём купе парни продолжали обсуждать достоинства советского оружия, мне это было неинтересно. Трёхлинейки какие-то. Инструменты, что ли? А ППШ – что такое? Ох уж эти мне военные аббревиатуры! Никогда не мог их понять. Я встал у окошка и принялся смотреть.

Над бескрайней степью висела огромная луна. Очень яркая. Настолько, что можно ехать по дороге, отключив фары. Всё равно видно будет. Мне стало интересно: читать при таком освещении можно или нет? Хотя зачем. Предпочитаю с телефона. Книги давно уже в руки не брал. На экране смарта приятнее. Можно шрифт увеличивать, цвет его менять. Я делаю буквы оранжевые, фон чёрный, и мне нормально.