Её звали Шайнара. Книга вторая

Дастар отошёл и где-то невдалеке раздавался его командный голос. А потом воины стали разгонять людей копьями, отделяя больных от здоровых. Шайнара поднялась на ноги и бросилась к ухте Арджая и Доры. Люди протягивали к ней руки, когда она пробегала мимо, и просили о помощи, называя «анахисой». Сердце Шайнары сжималось. Но всё, что она могла – это выполнить последнюю просьбу Морлава Тейна и вывести его дочь из заражённого ухтюга.

Однако, когда Шайнара оказалась на месте, было уже поздно: тело белокурой миртанки лежало возле ухты. Красная Смерть унесла её жизнь и жизнь нерождённого сына…

Из ближайшего проулка показался Арджай. Он и ещё несколько воинов силой вытаскивали из ухтюга какого-то мужчину. И тут Арджай обернулся и увидел в пыли тело беременной жены. Он бросил своё занятие и помчался к ней, а Шайнара рванула ему наперерез.

– Нет, Арджай! – закричала девушка.

– Там моя жена! – взревел варн.

– Нельзя!

Арджай оттолкнул Шайнару в сторону и подскочил к Доре. Он склонился над ней, вглядываясь в остекленевшие глаза, убрал прядь белокурых волос с лица и в беззвучной скорби уронил голову ей на грудь. Шайнара подошла сзади и, взяв его за плечи, потянула на себя:

– Арджай… Нельзя прикасаться к мёртвым…

Тот резко поднял голову, посмотрел на девушку какими-то дикими глазами и снова с силой оттолкнул её, да так, что та упала и ударилась головой о землю…

Когда Шайнара пришла в себя, то почувствовала, что кто-то тащит её, перекинув через плечо. Это был Дастар. Он вынес её из поселения и положил на землю. Вокруг сидели растерянные люди и озирались по сторонам. Воины вытолкали их за стены ухтюга, ничего не объясняя: кого-то разлучили с детьми, кого-то с родителями, кого-то с братьями и друзьями. А Дастар тем временем уже отдавал приказ закрыть ворота и никого больше из не выпускать…

А через два дня вечером, когда из ухтюга перестали раздаваться последние крики, и трое человек, посланных туда на разведку, доложили, что в живых никого не осталось, воины окружили поселение с четырёх сторон и подожгли.

Огонь с утробным гулом поглощал степные жилища одно за другим, выстреливая в небо хлопьями серого пепла. А ветер относил их в сторону. Туда, где в непроницаемом молчании застыли несколько десятков варнов – всё, что осталось от главного ухтюга…

Когда запах горелой плоти ударил в нос, Шайнара вздрогнула и невольно перенеслась воспоминаниями к другому пепелищу…

…Пепелищу, которое осталось после набега на её родную деревню…

…Набега, в котором она потеряла брата, отца и всех друзей детства разом…

…Набега, которым командовал варн…

…Варн, который был родом из этого ухтюга, что сейчас пылал у неё на глазах.

***

Спустя несколько дней в Священной долине у подножия Пламенной Горы собрались тысячи варнов со всех Великих Равнин. Воины из подчинённых кланов прибыли со своими вождями по призыву Ара'Ченгора, который тот объявил, когда ещё был жив и только-только отправил сына в Нордгард.

Варны с прискорбием узнавали об участи, постигшей главный ухтюг. Но причина, по которой Ара'Ченгор созвал их, требовала немедленных действий. Поэтому обряд передачи власти Дастару, как единственному сыну и наследнику Вождя Всех Ухтюгов, решили провести сразу, а не через двадцать три дня, как это было принято по степной традиции.

К ночи долина огласилась рёвом охотничьих рогов, возвещающих о прибытии воинов из последнего клана. Шайнара взобралась на лестницу, ведущую к руинам Храма возле Пламенной Горы и оттуда наблюдала за обрядом, проходившем внизу в долине.

Двадцать два вождя сидели на земле, поджав под себя ноги. А в центре на коленях стоял раздетый по пояс Дастар. Ветер разметал его распущенные волосы по плечам, а лунный свет щедро изливался на будто высеченное из камня тело. Позади Дастара стояли два воина и держали в руках Венок Отреченья.

Травы, из которых он плёлся, подбирались особым образом и символизировали общность варнов и их неразрывную связь со степью. А слово «отреченье» в названии означало, что новый Вождь Всех Ухтюгов отрекается от каких-либо собственных интересов, и все его деяния отныне будут направлены только на служение своему народу. Такой венок плёлся только один раз в жизни Ара – в день перехода к нему власти.

В центр вышел старый варн – тот самый, который когда-то запечатлевал брачный союз Арджая и Доры, и которого называли Хранителем Слова. В руках он держал глиняный сосуд, до краёв наполненный пеплом, собранным на месте сгоревшего ухтюга.

Дастар склонил голову, и Хранитель Слова высыпал на него всё содержимое сосуда. При обычных обстоятельствах пепел для такого обряда получали от сжигания Венка Отречения предыдущего вождя и посыпали им только голову. Но сейчас, чтобы подчеркнуть трагедию, при которой происходит смена власти, старый варн обсыпал пеплом всё тело Дастара.

Потом воины, державшие венок, отступили на несколько шагов, а Хранитель Слова начал что-то говорить Дастару. Никто из окружающих не слышал старого варна и не мог слышать, потому что слова его предназначались только будущему Ару…