Эйс

На днях Михаил Ефимов получил задание, которое, как он понимал, однозначно поставит крест на его дальнейшей карьере. Отказаться от заведомо провального расследования не было никакой возможности. Приказы не обсуждаются. Дело нашумевшее, крайне нестандартное, парадоксально сложное и успевшее в короткий срок получить широкую огласку. Первоначально его поручили следственному комитету, но уже буквально через полторы недели, из-за отсутствия быстрых результатов и специфики преступлений, передали в департамент по борьбе с терроризмом ФСБ, откуда оно сразу перекочевало на стол Михаилу Олеговичу. Начальник Ефимова, Жулдыбин, все-таки сумел отыграться на нем, спихнув мутные материалы неугодному полковнику.

«Эх, недаром Петр Первый говорил: «Увидел рыжего, убей!», - листая страницы свидетельских показаний, думал Михаил, вспоминая хитрую конопатую морду шефа.

Реальных улик, выводящих на преступников ноль, версий миллион, следствие под пристальным контролем не только самых высоких чинов, но и под прицелом общественности. Невзирая на разумные доводы, результатов будут требовать немедленно. Муторные отчеты, отнимающие большую часть драгоценного времени, придется представлять ежедневно. Короче говоря, перед ним маячила круглосуточная изматывающая нервы работа над висяком с кодовым названием «Смертушка». Полу инфантильное словечко плотно вписалось в широкий обиход после разъяснительного письма, полученного МЧСниками, где экстремисты оставили ехидную подпись с человеколюбивым посылом. Помимо официального «Эйс», образованного от аккаунта экстремистов, с легкой руки прессы, название прижилось и в официальных структурах.

Осознавая всю ответственность, Михаил с первой секунды включился в процесс выяснения обстоятельств гибели людей. Он сразу вылетел в Екатеринбург, где лично посетил места атак, опросил добрый десяток возможных свидетелей, поговорил с судмедэкспертами и проконсультировался с военными врачами.

Тотальные проверки посетителей заведений, подвергшихся атаке, ни к чему не привели. Их оказалось много, а реальных подозреваемых ноль. Показания очевидцев не представляли из себя ничего ценного: пострадавшие указывали на всех подряд, то на мужчину с сумкой, то на кавказцев. Кому евреи в заговоре мерещились, кому машины со спецзнаками. Одна свидетельница на полном серьезе уверяла, что Смертушка – эта баба в длинном плаще с детской коляской. Дескать, испускала странный запах. Странная женщина на проверку оказалась обычной молодой мамашей с младенцем, мирно гулявшей на детской площадке. Михаил, вспомнив сколько было времени потрачено впустую, психанул: «Запах обосравшегося ребенка за паралитический газ принимают».

Поступающая со всех сторон непроверенная и искаженная информация запутывала, распыляла силы. Вместо четкой сосредоточенной работы, энергия направлялись на отработку ложных версий. Половина из опрошенных начитались в интернете идиотских историй и с азартом подгоняла их под реальные действия, переворачивая факты. Воодушевившись мистикой происходящих преступлений, активизировались все городские сумасшедшие, которые табуном перли в полицию, после призыва властей оказать содействие.

«Предупредили же дураков, принимать во внимание только официальные источники», - перечитывая очередной бред думал Ефимов. Вывод неутешительный: от опросов никакого эффекта. Картина прояснялась весьма слабо.

Ефимов после окончания рабочего дня битый час рисовал схему, одиноко сидя в опустевшем здании. Михаилу, имевшему на заре своей трудовой деятельности опыт оперативно-розыскной работы, всегда думалось легче, если мысли переводились в наглядное изображение. Сейчас он шел от обратного, отодвигая главное – цели преступников на задний план.

Первый белоснежный лист в самом верху обрел витиеватую надпись «Подсказка». Ефимов сам затруднился бы объяснить, почему вдруг решил написать слово с завитушками. В голове сразу прозвенел тревожный сигнальчик: вычурный почерк характерен для глупцов, кем он, в общем-то, себя и чувствовал в последнее время.

Цифры в названии аккаунта в соцсетях могли отсылать к религиозной теме. Три семерки считались божественным числом, хотя могли и просто стоять для обрамления основного слова, поскольку рядовое «ace», наверняка уже было кем-то ранее занято. Возможно, имя страницы указывало на начальные буквы, ФИО организатора, что мало вероятно. Скорее всего, являлось аббревиатурой.

«Например, анти-социальная ересь, - Михаил усмехнулся своей трактовке, - или антагонизм, совесть, и е..е… ерунда какая-то. Может в имени аккаунта _777ace777_ содержится некий ключ к оценке экстремистов своих действий?»