Эйта

— А что за зелье? — Шмель даже дышать перестал.

— А сам ты что, так не умеешь? — прищурилась девушка. Мужчина выдохнул, сорвалось, не расскажет.

— Нет, — честно признался он. — Потом расскажешь?

— Нет, — покачала головой Эйта. — Моё это заклинание.

— А если Шмель заплатит? — спросил князь.

— Подумать надо, — не сразу ответила девушка.

— Ну а дальше что? — спросил Олег. — Ты остановилась на том что под водой оно? А что оно?

— Да откуда же я знаю? — хмыкнула девушка. — Чудище. Сидит, силы у всех тянет. Я сначала по–хорошему попросила уйти, оно булькаться, ну я ударила.

— А оно? — широко раскрыв глаза прошептала помощница трактирщика, которая как и все присутствующие, ловила каждое слово молодой ведьмы.

— А оно сначала спряталось, а потом как вылезет, мы с водяным насилу удрали.

— А что за чудище? — нахмурился Шмель. — На что хоть похоже?

— На что? — Эйта задумалась. — Да на соплю с глазами. Только здоровое больно и сильное. Водой ледяной так сильно било, — девушка потёрла пострадавшее плечо.

— И как же ты его? — спросил Олег, потому что Эйта снова замолчала.

— Случайно, — девушка вздохнула. — Действие отвара закончилось, а оно не отлипает. Ну я ему заклинание и вернула, да ещё усилила, чудище в лёд и замёрзло.

— И ты его так в воде и оставила? — уточнил Шмель, судорожно соображая, куда сейчас бежать и как эту тварь во льду искать, а главное, что с ней дальше делать.

— Нет, льдину водяной со своими на берег вытолкали, а я разбила.

— А тварь?

— Пропала. Наверное, её льдом на куски разорвало, а я потом ещё огнём прошлась, для надёжности. Большее я её не чувствовала.

Шмель выдохнул, бежать никуда не придётся, девчонка не глупая оказалась, до конца дело довела.

— Эйта, — раздалось от входа и в трактир ворвалась взволнованная Лада. — Слава Богам, живая. Я так волновалась, — она порывисто обняла подругу. — Ты мокрая совсем. Добрыня, — повернулась она к зашедшему следом мужу.

— Комнаты свободные есть? — спросил мужчина у трактирщика и положил на прилавок монету.

— Есть, конечно, — закивал тот.

— Комнату, тёплой воды побольше и масла барсучьего. Если нет, в город пошли.

— Всё есть, всё будет.

— Эйта, ты как? — Добрыня поставил девушку на ноги и потёр ей плечи.

— Нормально, — кивнула Эйта. — Только спать очень хочется

— Сейчас принесут воды, отогреешься и поспишь. Лада, пошли поможешь, потом жиром её натри, — велел Добрыня.

— Пойдём, — Лада потянула колдунью за дочкой трактирщика, которая была готова показать им комнату.

— Я тут подожду, — добавил Добрыня. — Как Эйта уснёт, спускайся.

Когда женщины скрылись наверху, Добрыня вздохнул и сел за свободный стол.

— Можно? — к столу подошли Шмель, а за ним и князь с сыном.

— Милости прошу, — мужчина встал и поклонился гостям.

— Ты прости, добрый человек, что спрашиваю, но Эйта тебе кто? — спросил Шмель, а князь жестом велел трактирщику подать на стол.

— Эйта? — переспросил Добрыня и усмехнулся. — Да никто, по сути. Попутчица.

— И далеко едете? — поинтересовался князь.

— Мы с женой в Олеград, а Эйта…, — Добрыня вздохнул. — Эйта дом себе ищет. Ну а пока она присматривается что да как, вроде вместе едем.

— Шмель, а возьми её себе помощницей, — обрадовался княжич.

— Забудь, — отмахнулся колдун. — А не знаешь ли, у кого она училась?

— В смысле? — не понял Добрыня.

— Ну кто её магии обучал?

— А–а–а, — протянул мужчина. — Знаю, но вряд ли тебе, многоуважаемый, это что-то даст. Колдунья лесная её после гибели родных приютила. Колдунью народ Грачкой кликал.

— Нет, имя мне ничего не говорит, — вздохнул Шмель. — А Эйта значит в лесу росла, ну что ж это многое объясняет.

— Что это тебе объясняет? — поинтересовался князь.

— Да то с чего она, — мужчина замялся, подбирая слова. — Дикая такая.

— Есть малость, — улыбнулся Добрыня. — Её родня погибла когда она совсем маленькой была, так что…

— И не боишься? — усмехнулся Шмель. — У неё же силы немерянно.

— Правда? Не знал. Но нет, не боюсь. Она, в общем-то, не плохая, не всё понимает, но ежели что надо просто как дитю объяснить.

Княжич Олег слушал разговор вполуха, он мечтал. Перед его взором было тихое летнее озеро, ночь, он заходил в воду, ведя за собой за руку Эйту. Девушка тихо смеялась, обвивая шею мужчины руками. Олег расплетал ей косу, и волосы Эйты рассыпались по воде широким ореолом, а потом, намокнув, опускались. В темноте кожа её светилась, и Олег припадал губами к ложбинке на груди, а потом, рывком, задрав рубаху…

— Олег, прекрати, — стукнул по столу кулаком Шмель.

— Шмель, — возмутился княжич, стряхивая с одежды капли воды, от неожиданности он облился.

— Слишком ты громко думаешь, — сердито сказал колдун. — Я же сказал тебе, забудь про ведьму. Всё. И даже мечтать не смей.

Добрыня опустил голову, потирая бороду. Чтобы понять о чём думал княжич даже колдуном быть не надо, у парня разве что слюна не капала.

— И, кстати, про кафтан свой можешь забыть, — добавил Шмель. — Она тебе его не отдаст.

— Что значит не отдаст, — нахмурился князь. Добрыня вопросительно посмотрел на колдуна

— Она же сказала, что меняет его кафтан на шубу свою, ну то есть твою, утопленную.

— Ну так утопленная же моя.