Эйта

Следующим утром в очередном придорожном трактире пришлось задержаться, княжна, из-за ночных гуляний в лесу заболела. Эйта злилась, но терпеливо выхаживала «подругу».

— Зачем я тебе? — плакала Весняна. — За что ты со мной так? Я ведь человек, а не зверь, которого за собой на верёвке тащить можно.

Эйта не отвечала, только силой кормила княжну куриным бульоном и поила травяными отварами.

Когда Весняна поправилась, они снова тронулись в путь. Княжна Быстрогородская замкнулась и всё больше молчала. Весняна предприняла ещё несколько попыток сбежать, но вскоре поняла, что бесполезно это, куда бы она не уходила, всё одно обратно к колдунье ненавистной возвращалась. Эйта тоже молчалива была. Она заставила себя отбросить и жалость и человечность. Весняна ей была нужна чтобы отомстить. И без неё бы можно было справиться, ну да с ней проще будет. Князю быстрогородскому за возвращение дочери благодарить придётся, а, следовательно, она, Эйта, то, что ей надо, попросить сможет. В том, что князь выполнит её просьбу и убьёт своих кентавров, девушка сомневалась, но попытаться стоило. Хотя больше колдунья на себя рассчитывала. Ей бы только добраться до тех тварей бесчеловечных, а уж как они умрут, она решит на месте.

День шёл за днём, Быстроград становился всё ближе. Снег вдоль дорог почти сошёл весь, только из лесу ещё веяло холодом.

Весняна понадеялась было, что поедут они через Поморск, город где дядя её княжит, и там помогут колдуны и отца об опасности предупредят, но Эйта будто почувствовала и недалеко от города с дороги свернула.

— Лесом быстрее, — пояснила она.

— Эйта, отпусти меня, — попросила во время очередного привала Весняна. — Пожалей.

— С чего бы это? — удивилась колдунья. — Я же тебя не на смерть, в дом родной везу.

— Нет, — покачала головой Весняна. — Не я тебе нужна. Кентавры. Смерть ты в Быстроград везёшь.

— Но тебя-то не коснётся, — задумчиво отозвалась Эйта. — Ты же не кентавр. Хотя тоже следовало бы, — добавила она после долгой паузы.

— Эйта. Ни Ставрушка, ни кто другой тебе зла не делали.

Колдунья посмотрела на собеседницу насмешливо, мол, тебе-то откуда знать.

— Не делали, — не унималась Весняна. — Тебя другой кто-то обидел.

— Они кентавры, а потому умереть должны, — совершенно ровно сказала Эйта. — С тобой или без тебя, а они всё равно умрут.

— Нельзя так, — закричала Весняна.

— Можно, — так же, без тени эмоций, ответила колдунья.

— Кентавры отцу моему много лет служат, — Весняна всё ещё надеялась достучаться до сердца колдуньи, если есть оно у неё, то сердце. — Они слабых никогда не обижали.

Эйта молчала, погружённая в свои мысли.

— Ненавижу тебя, — в сердцах воскликнула Весняна и стремительно пошла к озерцу, что неподалёку было.

— Топиться вздумаешь, меня позови, — услышала княжна вслед. — Я посмотреть на то хочу.

— Не дождёшься, — крикнула Весняна, а сама подумала, а может и вправду, головой в воду, и всё, конец всему. А потом разозлилась, нет, такого удовольствия ведьме она не доставит. Без костра было холодно, но Весняна хотела побыть одна и не видеть больше ставшего ей столь ненавистным лица Эйты. Девушка смотрела на тёмную гладь озера. Вода не колыхалась и больше походила на огромное зеркало, чем на озеро.

— Зеркало, — вдруг озарило Весняну. Она расстегнула полушубок и принялась перебирать амулеты на шее. — Только бы вспомнить как тётка Любава учила, только бы получилось.

Желание княжны было так велико, что даже её слабеньких магических способностей хватило, через несколько минут озёрная гладь засветилась, и девушка увидала лицо быстрогорской колдуньи Любавы.

— Тётя Любава, Тётя Любавушка, — затараторила Весняна.

— Весняна, — ахнула женщина. — Живая, слава богам. Да где же тебя носит, негодница? Отец с матерью извелись совсем.

— Тётя Любава, дай мне…, — договорить Весняна не успела, слова будто застряли в горле.

— Весняна? — с тревогой позвала колдунья. — Весняна.

— Здрава будь, — Любава увидела в своём зеркале совершенно незнакомую молодую девушку.

— А Весняна где? — строго спросила Любава.

— Тут она, рядом, — Эйта кивнула в сторону обездвиженной княжны.

— Что-то я её не вижу.

— Убежать она всё пытается, — вздохнула молодая колдунья. — В родной дом буквально силком тащить приходится.

— А ты вообще кто? — Любава нахмурилась ещё сильнее.

— Я? Эйтой меня кличут, — улыбнулась девушка. — Нашла я вашу княжну случайно, она бедствовала, бедняжка. Я ей говорю, поехали, помогу тебе до дома добраться, а она говорит: «Нет. Не могу я домой. Там ирод этот конеподобный, видеть его проклятого не могу».

— Ставр? — удивилась Любава.

Услышав имя любимого, задёргалась Весняна, срывая с себя нити держащего её заклинания. Но Эйта, легонько махнув рукой, связала её сильнее.

— Да, — ответила молодая ведьма своей собеседнице. — Он. И не хочет возвращаться ни в какую. Уж и убегать от меня не раз пробовала.

— Ставр ещё осенью вернулся, а Весняна где была?

— В Тири жила, где он её бросил одну, без средств к существованию. Ну да что с него взять, не человек ведь.