Эйзенхауэр

Американцам нравилось, что Мейми сочетала простоту поведения с любовью к красивой модной одежде и сравнительно недорогим украшениям. Она охотно делилась женскими секретами с читательницами глянцевых журналов, и это увеличивало ее популярность. Особенно нравились фотографии Мейми во время инаугурации, которые обошли американскую прессу. В коллекции одежды первых леди США, хранимой в Национальном музее американской истории в Вашингтоне, ее платье, сшитое по эскизу известного дизайнера Арнольда Скейси, входит в число экспонатов, привлекающих наибольшее внимание.

Впрочем, нельзя сказать, что Эйзенхауэр действительно отдалился от старых друзей. Его реакция на официальное обращение Брэдли была явно спонтанной и не вполне справедливой. Члены «банды» договорились с президентом, что всегда будут в его распоряжении, чтобы провести вместе отдых, сыграть партию в бридж или гольф. В мемуарах Дуайт высоко оценивал преданность друзей, готовых по первому зову прилететь в Вашингтон или в любое другое место: «Это люди большого благоразумия, люди, достигшие в своей жизни успеха, но никогда не пытавшиеся извлечь выгоду из нашего общения»^{576}. Думал ли он так на самом деле? Вряд ли. Умудренный опытом политик должен был отлично понимать, что само общение с президентом делало рекламу его друзьям, то есть оборачивалось для них бесспорной выгодой.

Глава четвертая. СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО В ВООРУЖЕНИЯХ И ПОПЫТКИ РАЗРЯДКИ

«Шанс для мира» и перемирие в Корее

Международные и национальные проблемы в ряде случаев переплетались, но в первые годы президентства Эйзенхауэра на первый план выходили дела всемирные. Всего через полтора месяца после того как Эйзенхауэр стал президентом, 5 марта 1953 года умер Сталин.

Уже из первых заявлений его наследников, в частности Г.М. Маленкова, который стал председателем Совета министров СССР, следовало, что новое советское руководство будет стремиться к смягчению международной напряженности. Тон советской печати по отношению к «американскому империализму», его «политике разжигания новой мировой войны» сразу изменился. 15 марта Маленков выступил на сессии Верховного Совета СССР с заявлением о намерении повысить жизненный уровень советских граждан и улучшить отношения с США, добавив, что между ними не существует вопросов, которые нельзя было бы «решить мирными средствами на основе взаимопонимания»^{577}. Это был явный намек на возможность вывести переговоры в Корее из тупика.

Какими бы причинами ни был вызван поворот в советской внешней политике, это был исключительно важный для Эйзенхауэра аргумент в пользу успеха его собственного внешнеполитического курса.

Смерть Сталина оказалась спасительной для репутации Эйзенхауэра, перед выборами обещавшего положить конец корейской войне, а после избрания побывавшего в Корее с этой целью. Президиум ЦК КПСС по предложению Л.П. Берии принял решение содействовать скорейшему окончанию войны в Корее, фактически ставшее директивой и для председателя Китайской Народной Республики Мао Цзэдуна, и тем более для руководителя КНДР Ким Ир Сена.

В течение почти месяца Эйзенхауэр работал над ответной речью, которая многократно обсуждалась в кругу его советников. Между ними порой возникали разногласия. Даллес, например, говорил, что ни одному слову Маленкова нельзя верить, что советское руководство пытается пустить пыль в глаза. Эйзенхауэр больше прислушивался к тем, кто стремился придать его выступлению конструктивный дух. Суть плана, названного Дуайтом «Масло вместо пушек», состояла в стремлении договориться с СССР о пропорциональном уменьшении военных бюджетов, чтобы высвободившиеся средства направить на улучшение жизни населения обеих стран^{578}.

Он воспользовался приглашением Американского общества издателей газет, проводившего заседание в отеле «Статлер» в Вашингтоне, и 16 апреля выступил там с речью, которая была опубликована под названием «Шанс для мира». В выступлении было немало явной пропаганды, ибо далеко не все предложения Эйзенхауэра были в то время приемлемы для советской стороны. Он предлагал Советам подписать мирный договор с Австрией, «почетное перемирие» в Корее, договор о «свободной и объединенной Германии», предоставить «полную независимость народам Восточной Европы», обещая в ответ заключить соглашение об ограничении вооружений и обеспечить запрет атомного оружия.