Екатерина Фурцева. Любимый министр

Солистами в оркестре выступили руководитель оркестра кларнетист Бенни Гудмен, пианист Тедди Уилсон и певица Джойя Шеррилл, спевшая несколько песен американского композитора Гершвина.

На концерте присутствовали товарищи Ф.Р.Козлов, А.Н.Косыгин, А.И.Микоян, Н.С.Хрущев. В ложе находились также министр культуры СССР Е.А. Фурцева и посол США в СССР г-н Л.Е.Томпсон».

(«Правда», 31 мая 1962 года)

– Нами, вы можете прокомментировать сухие газетные строчки, которые мало что говорят молодому поколению любителей музыки? А ведь это была настоящая сенсация, прорыв «железного занавеса», настоящий подарок нашим подпольным любителям джаза, который во время «холодной войны» был запрещен в СССР и ассоциировался с понятием буржуазной пропаганды. Наконец-то они могли воочию услышать и увидеть своего кумира!

– В 1962 году оркестр Бенни Гудмена стал первым американским джазовым коллективом, посетившим СССР. Гости выступали не только в Москве, но и в Ленинграде, Киеве, Ташкенте, Тбилиси и Сочи…

Гастроли всемирно известного оркестра состоялись благодаря Фурцевой и… Шостаковичу. В порядке обмена делегация композиторов должна была отправиться в США. Перед вылетом Екатерина Алексеевна встретилась с Дмитрием Дмитриевичем и попросила его совета: какой американский музыкальный коллектив можно пригласить в СССР, чтобы он «был понятен советскому народу». Нынче это звучит смешно, как, впрочем, и другая фраза министра культуры, которую она скажет позже, после просмотра фильма «Мужчина и женщина»: «Эту картину обязательно должны посмотреть советские люди». И благодаря ей советские зрители увидели потрясающую ленту Клода Лелюша…

Так вот, Шостакович тогда выбрал Бенни Гудмена. Фурцева, поверив вкусу выдающегося музыканта, согласилась. Гастроли легендарного оркестра произвели в СССР настоящий фурор. Мало того, уже после отъезда заокеанского гостя вышла пластинка «Бенни Гудмен в Москве». Она мгновенно стала раритетной, а сегодня, я думаю, сохранилась лишь у коллекционеров.

Фурцева же продолжала одаривать советских меломанов: в 1971 году в Москве, Ленинграде и Киеве состоялись концерты знаменитейшего Дюка Эллингтона.

– В своем архиве я обнаружил опубликованную в 60-е годы в США статью известного американского публициста, корреспондента «Нью-Йорк таймс» Говарда Таубмена, фрагмент которой так и просится на страницы нашей книги. Сегодня читать это немного смешно, но, мне кажется, слова американского журналиста подтвердят ваш рассказ о тех изменениях, которые произошли в советской культуре и искусстве в годы правления Фурцевой.

«…В советской стране существует искренняя преданность идеалам искусства, повсюду любовь к прекрасному. Творческая профессия пользуется уважением. Культура считается в СССР одним из высших достоинств. В глубоком смысле это означает знание и умение ценить достижения поэтов, драматургов, композиторов и писателей прежних и нынешних времен… Искусство – это прекрасный путь к умам и сердцам людей. Правительство поддерживает культуру, искусство с небывалой щедростью… Соединенные Штаты хорошо поступили бы, если бы считали эти заявления правдивыми… Одним словом, достижения советского искусства должны заставить нас призадуматься…»

Вишневская о Фурцевой… резко, непримиримо, зло…

«…За высокой металлической оградой обитали миллионеры, банкиры, знаменитости. Ворота в дом, где на втором этаже находилась их квартира, были распахнуты настежь. Ни замков, ни звонков, ни псов на цепи. Консьержки я тоже не обнаружил. «Смелые, однако, люди здесь живут», – подумал я.

– Это Левицкий, Екатерина Вторая. Это Елизавета, очень известный портрет, может быть, рисовал Антропов. Но под вопросом. Это Петр Первый Мора, царь позировал художнику. Представляете? Ведь монархов чаще всего рисовали по памяти. Это портрет государя Николая Второго работы Серова. Жаль, что руки как бы не дорисованы, но в этой незавершенности своя прелесть. А этот фарфор императорского завода очень редкий, в особенности статуэтки. Мебель собиралась по разным странам: Аргентина, США, Англия, Франция. В основном на аукционах.

– Какие замечательные шторы!

– Из Зимнего дворца! Редчайшие! Раз в три года своими руками стираю, никому не доверяю такую прелесть».

(Из книги Ф.Медведева «После России»)