Екатерина II без ретуши

Я опасаюсь, что этого там мало будет, в рассуждении распространяющего зла злодея, бунтовщика, донского казака, который час от часу становится сильнее, а тамошние люди все колеблются.

Екатерина II – князю Михаилу Никитичу Волконскому:

По оренбургским обстоятельствам я, видя, что выбором и худым поведением генерал-майора Кара дела там более испорчены, нежели поправлены, и получая ежечасно известия об усилении зловредной толпы, попала на ваши мысли и посылаю туда несколько полков. В несчастье сем можно почесть за счастье, что сии канальи привязались за два месяца к Оренбургу, а не далее куда пошли… Бог весть чем сие кончится, может статься, что и сами разбегутся. Я начинаю походить приключениями моего века на Петра Первого, но, что Бог ни даст, по примеру дедушкину, унывать не станем. Кара я велела отставить, ибо в нужное время не надобно, чтоб больной и трус занял место и получал жалованье по-пустому.

Из писем Александра Ильича Бибикова к Екатерине II:

Я, нижеподписавшийся главнокомандующий войсками Ея Императорского Величества Всемилостивейшей нашей Государыни генерал-аншеф, лейб-гвардии майор и разных орденов кавалер, объявляю чрез сие, что как все бедствие, угнетающее ныне Оренбургскую губернию огнем и мечом и пролившее уже потоки крови собственных наших собратий и сограждан, происходит единственно от самозванца Емельяна Пугачева, беглого с Дону казака и в Польше немалое время скитавшегося, который в буйстве своем дерзнул без всякого подобия и вероятности взять на себя высокое название покойного Императора Петра третьего, то он паче всех и заслуживает, для пресечения внутреннего междоусобия и для возвращения любезному отечеству драгоценного покоя, восприять достойную злодейству и измене его казнь, дабы инако от продолжения оных другие из одного невежества порешившие равному жребию подверженными не были, когда его постигнет месть озлобленных им божественных и человеческих законов. Почему я, с моей стороны, по вверенной мне власти, желая спасти сих последних и обратить зло на главу истинного его виновника, самозванца Емельяна Пугачева, как изверга рода человеческого и недостойного имени Россиянина, обещаю сим тому или тем, кто из усердия к отечеству, поймав его, приведет ко мне или к кому ни есть из подчиненных моих и отдаст под стражу живого, дать награждение.

Из «Жизни и приключений Андрея Болотова, описанных самим им для своих потомков»:

Узнали мы о загремевшем везде слухе о появившемся на Яике бездельнике-бунтовщике Емельке Пугачеве… Все смеялись тогда только дерзновению сего злодея и надеялись, что отправленные для усмирения его команды скоро все сие уничтожат и злодействам его скоро конец сделают… Мы узнали, слух о Пугачеве не только не уничтожился, но увеличивался от часа к часу больше… Мы ясно видели, что дело сие не походило уже нимало на шутку, а становилось час от часу важнейшим и сумнительнейшим.

Из письма Александра Ильича Бибикова к князю Михаилу Никитичу Волконскому от 26 марта 1774 г.: