Екатерина II без ретуши

Он получил дома обыкновенное школьное образование, но был еще в юных летах привезен в Петербург, в дом генерал-фельдмаршала графа Разумовского. Здесь он встретил молодого Завадовского, с которым оставался с этого момента всегда дружен. Они так же сходились в дружбе, как расходились в способностях. По доброте фельдмаршала Безбородко изучил науки и языки, в некоторых отраслях до совершенства.

Граф Кирилл Разумовский рекомендовал его и Завадовского генерал-фельдмаршалу графу Румянцеву, который определил их обоих в свою канцелярию, а особенно Безбородко употреблял с большой пользой в важных делах и при разработке вопросов. Здесь, где Безбородко имел уже значительные доходы, он употреблял часть их, а равно и время, свободное от занятий, на то, чтобы чрезвычайно увеличить свои познания по внутренним и внешним делам. Равным образом и в науках, особенно же во французской и немецкой литературе, сделал он тогда значительные успехи. Он научился совершенно правильно говорить на обоих языках.

Таким образом, Румянцев имел право рекомендовать его императрице, которая в 1775 году нуждалась в двух кабинет-секретарях. На этом месте Безбородко своей ловкостью сделался совершенно необходимым человеком для императрицы. Она решительно не могла отказаться от его помощи, и в 1781 году он все еще был кабинет-секретарем. Ни один из государственных министров не мог представить ей такого ясного доклада, как Безбородко, даже по самым запутанным делам и по всевозможным отраслям государственного управления. Одной из выдающихся его способностей было его полное владение русским языком. Когда императрица приказывала ему набросать указ, письмо или что-либо подобное, он отправлялся в соседнюю комнату и через самое короткое время возвращался и приносил проект, составленный так точно, так изящно, что не оставалось желать ничего лучшего.

В 1781 году он стал генерал-майором, т. е. это значило в то время, что он получил в гражданской службе ранг генерал-майора и принят в совет. С этим оканчивается его прилежание. Хотя ему поручали теперь, более еще чем прежде, самые важные государственные дела и ничего без него не делалось, но уже не так легко, как прежде, его можно было заставить взяться за подробную министерскую работу по делам еще более важным. У него залеживались все дела подобного рода, и, ради собственного спокойствия, он часто вовсе не отвечал даже на письма, которые ему писали особы царствующих домов. От него можно было добиться только советов, которые он щедро раздавал. Императрица, конечно, поступила бы гораздо лучше, если бы во всех своих действиях руководилась Безбородко, который во всем совете был, после Александра Воронцова, бесспорно, самым умным и самым образованным человеком. Но ни при одном дворе не менялись так часто партийные влияния, как при тогдашнем правительстве России. Какой-нибудь избранник, отставной фаворит и т. п. затемняли или проясняли политический горизонт и определяли, кто должен подняться или пасть относительно милости императрицы. Безбородко испытал ту же участь. Воронцов, Завадовский и он всегда держались вместе. Когда же они чувствовали себя слишком слабыми во мнении императрицы, тогда они придерживались придворных дам, Вяземского, Потемкина, избранника, наследника, смотря по нужде. При помощи Зубова коварное тщеславие и корысть Маркова одержали наконец верх над этими тремя лицами: Воронцов был удален, Завадовский только терпим, Безбородко вытеснен.

Так как императрица никоим образом не могла довольствоваться ограниченным Остерманом, то Безбородко, как второй член иностранного департамента, принял портфель иностранных дел. Зубов и Марков с неудовольствием видели этот портфель в его руках, но не имели приличного повода отнять его у Безбородко. Он сам, однако, дал им этот повод. По смерти князя Потемкина, всегда старавшегося продлить турецкую войну, необходимо было, по желанию императрицы, заключить мир. Затруднение было лишь в том, чтобы найти человека, который мог бы вести мирные переговоры. Безбородко заметил это, и отчасти из добродушия и из рвения к славе императрицы, отчасти также из тщеславия, желая доставить мир империи, он предложил императрице свою готовность принять на себя ведение переговоров по ее приказанию. Но чтобы быть уверенным в счастливом исходе своего предложения, он поставил условием, чтоб на время его отсутствия портфель иностранных дел был отдан Зубову. Этого только и хотели: предложение Безбородко, обсужденное императрицей с Зубовым и через него с Марковым, было принято. Безбородко получил повеление заключить во что бы то ни стало мир, так как кассы слишком истощены, чтобы можно было продолжать войну. При этом он должен тщательно скрывать крайнее желание мира, относиться к османам высокомерно и вместе с тем выказать себя великодушным. Этот посредник отправился.