Екатерина II, Германия и немцы

Во-вторых, 4 декабря 1783 года Екатерина подписала указ о назначении собрания для составления «записки о древней истории, наипаче же касающейся до России», которое возглавил Андрей Петрович Шувалов[699]. В выборе графа Шувалова главой комиссии решающее значение имело его деятельное участие в работе над Антидотом, а вовсе не его должность директора государственного Ассигнационного банка. Вообще, запланированная комиссия, представлявшая собой, по словам Ключевского, «переходную форму от правительственного учреждения к частному обществу», была примечательным явлением[700]. В инструкции «историческому собранию» императрица ограничила его численность десятью членами, подходящие кандидатуры которых граф Шувалов должен был найти и представить на утверждение. Сам по себе такой способ подбора специалистов для научной комиссии может привести к ошибочному выводу о том, что членство в ней было всего лишь почетным. Однако одно из условий этого выбора – необремененность трех или четырех человек из десяти другими должностями или служебными обязанностями, способными отвлечь их от трудов в собрании, – заставляет иначе взглянуть на истинное назначение этой комиссии. Ведь единственной задачей этого весьма странного варианта общества «как государственного установления» (определение Дитриха Гайера) был подбор выдержек из древнерусских летописей и иностранных источников, который происходил в соответствии с установленным его начальствующим разделением обязанностей. Собранию ни в малейшей степени не разрешалось работать по своему усмотрению: выписки должны были начинаться VIII веком и, продолжаясь по столетиям в обратном порядке, дойти до древнейших времен, «куда только писатели их руководствовать могут». Каждая выписка должна была охватывать пятилетний период, а пять таких выдержек подлежали немедленной публикации отдельной «тетрадью». И весь этот труд предназначался для исторического просвещения юношества «при их воспитании»[701].

Отталкиваясь от этой инструкции, Ключевский убедительно показал связь учреждавшейся комиссии с как правительственными, так и частными, даже тайными учеными обществами, возникавшими в 1780-х годах вокруг Московского университета. В этом собрании он видел прежде всего непосредственного предшественника учрежденного в 1804 году Общества истории и древностей российских[702]. Однако до сих пор неизвестно, смогло ли это собрание вообще состояться, как оно выполняло данный ему наказ, кто входил в него и как оно работало. На основе поступивших к Екатерине выписок, составленных Барсовым и Чеботаревым, историки делали вывод о принадлежности последних к «историческому собранию» под руководством Шувалова; другим доказательством его существования служило активное участие Чеботарева, в 1804 году – ректора Московского университета, в учреждении нового Общества истории и древностей российских наряду с Николаем Михайловичем Карамзиным[703]. Cуществует, однако, одно неразрешимое противоречие: на момент издания в конце 1783 года инструкции, вменявшей в обязанности собрания исследование, главным образом, раннего европейского Средневековья и даже древней истории, императрица уже опубликовала часть своих Записок, освещавшую этот период. Это не согласовывалось с инструкцией, но не противоречило интересам автора, сильно продвинувшегося в своих изысканиях, поскольку сохранившиеся выписки Барсова и Чеботарева касались преимущественно русской истории XIII–XIV веков[704].